Название: «Конфетка»
Автор: Снусмумрик
Бета: _ciella_
Пейринг: Влад/Дима, Даня/Дима
Жанр: romance, angst, fluff
Рейтинг: NC-17 (графика)
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, OOC
читать дальше82.
-Не ожидал тебя здесь увидеть, - сказать, что Привалов был удивлён – ничего не сказать. – Решил всё-таки принять моё предложение спустя почти месяц? Я польщён! – Максим как-то странно тепло засмеялся, но вот лицо Димы осталось таким же серьёзным.
-У меня к тебе дело есть, - пожал плечами он, вставая. – Важное. Думаю, ты заинтересуешься.
-Ну, я надеюсь. Не то, если ты оставишь меня без обеденного перерыва, я очень расстроюсь, - Привалов вновь рассмеялся, приглашая Бикбаева к себе.
Небольшая комнатка, примыкающая к студии, служила одновременно и столовой, и гардеробной, и хранилищем старых дисков и даже кассет. На стенах висели плакаты различных звёзд шоу-бизнеса, и, несмотря на жуткий бардак, здесь было очень уютно. Дима присел на мягкое кресло, предварительно убрав с сиденья какие-то бумаги, и тяжело вздохнул. А затем лаконично, быстро изложил суть дела.
…-Ого! Чем же тебе Соколовский так насолил-то? – Максим внимательно выслушал короткий, но ёмкий монолог Бикбаева, а в конце даже отложил в сторону свой бутерброд.
-Я думаю, ты и так знаешь ответ на свой вопрос, - Дима немногозначительно хмыкнул, смотря прямо в глаза Привалову. – Мы были любовниками, но ему это быстро надоело. А я не люблю чувствовать себя брошенным и несчастным, поэтому хочу отомстить. Так поможешь?
-Я бы с радостью, но, увы, тех фотографий у меня больше нет. Совсем, - взгляд Макса был серьёзным и неожиданно глубоким. – Знаешь ли, не хочу нарываться на Соколовского. Эта сука слишком предусмотрительная, и уверен, у него был запасной вариант на случай, если я вдруг всё-таки выложил бы те фотки. Думаю, тебе стоит обратиться к кому-нибудь другому – врагов у Владика хоть отбавляй.
-У меня нет столько времени на поиски этих самых врагов, - холодно возразил Дима. – Знаешь, ты казался мне более храбрым. Видимо, я действительно не по адресу. Я наивно полагал, что ты ещё не оставил попыток достать Соколовского.
Он уже успел провернуть дверную ручку перед тем, как его окликнул глухой, задумчивый голос Привалова:
-У меня через час намечена одна интересная передачка, где мы обсуждаем различные скандалы в среде шоу-бизнеса. Иногда мы приглашаем на беседу различных звёзд, хотя зачастую в таких проектах они участвовать отказываются – перерывать кучу грязного белья чревато в этом мире, потому что можешь наткнуться на своё. Но если ты согласишься, ты сможешь добиться желаемого эффекта…
83.
Уже давно зажглась первая звезда, и густые сумерки спустились над Городом Ангелов. Вся страна отмечала важнейший в году праздник – Рождество Христово, и даже православных русских, проживающих в Штатах, это праздничное сумасшествие обойти не могло. Здесь царил особый рождественский дух, которого никогда не встретишь в России и других постсоветских странах, поэтому Влад ежегодно с тех пор, как вернулся в Москву, приезжал к двадцать четвёртому декабря сюда. Он любил этот праздник с детства, когда с непередаваемым любопытством заглядывал в подвешенные к двери чулки, воровал шкурку с традиционной индейки под клюквенным соусом, вешал сияющие шарики на стоящую в центре гостиной ёлку… И обязательно под эту ёлку следовало положить различные лакомства – на случай, если дедушка Санта придёт голодным. И пускай Влад не верил ни в Санту, ни в русского Деда Мороза, он с радостью исполнял все традиции и верил в рождественское чудо…
И даже сегодня он верил в чудо, которое в его жизни не случилось. Разноцветные мерцающие огни на ёлке уже погасли, индейка остыла, за окном перестали стрелять петарды и хлопушки, а небо уже не озарялось праздничными звёздами фейерверков. Время близилось к трём часам ночи, но сон не шёл, и напрасно Соколовский взывал его к себе, то и дело опрокидывая в себя стопку за стопкой. Отец с Игорем уже давно поднялись к себе, а дед дремал у экрана телевизора. И вроде всё в порядке, они снова вместе всей семьёй, но вот мысли упорно возвращались в Москву, в одну из квартир в одном из спальных районов. Интересно, что сейчас делает Дима? У них на данный момент около двух часов дня. Может, позвонить? А что сказать? Нет, не сейчас…
Вечером ему звонил Даня – видимо, хотел поздравить с Рождеством. Только вот трубку Соколовский не взял – слишком живы были воспоминания о том, с кем изменил ему Бикбаев. И пусть сначала в голове не укладывалось, что «унылый натурал» Пономарёв может переспать с его, Владовым, парнем! Но… реальность слишком невероятна, чтобы быть выдумкой. И как на данный момент относиться к другу, который фактически предал его, Влад не знал. А потому и не ответил даже на присланную немного погодя поздравительную смску. Он разберётся со всем этим потом. И с Димой, и с Даней тоже. А пока… прочь все мысли из головы.
Только вот они не уходили. Их не мог прогнать ни настойчивый внутренний голос, ни царящая праздничная, умиротворяющая атмосфера, ни в одиночку выпитая половина бутылки виски.
-Ты слишком много пьёшь, Влад. Что у тебя случилось?
Тихий, глубокий, добродушный голос заставил Соколовского вздрогнуть и тепло улыбнуться. Как он не заметил, что дедушка уже проснулся? И долго ли он так смотрит на него? У деда всегда была удивительная способность наблюдать, оставаясь при этом незамеченным. И пусть всю сознательную жизнь Влад прожил с ним под одной крышей в этом самом деревянном двухэтажном доме, он так и не смог разгадать дедушкин секрет, как тому удаётся так тонко чувствовать каждую деталь в настроении внука.
Влад встал со своего места и прилёг на скрипящий диван рядом с дедушкой, удобно устроив голову у него на коленях. Совсем как в детстве: успокаивающий запах мятного чая, ласковые пальцы в прядях волос, тепло и уют. Они могли просидеть вот так часами, разговаривая обо всём на свете, но даже помолчать вдвоём им было о чём. Влад помнил, как они вместе ходили в парк, собирали гербарий, слушали пение птиц, а дедушка своим мягким, нереальным голосом рассказывал об особенностях каждой из них. А потом они возвращались домой, заваривали чай и садились играть в шахматы перед сном. Влад всегда обижался, когда дед его обыгрывал, но почему-то поддавался, если удача была на его стороне. Он не хотел, чтобы его любимый дедушка из-за чего расстраивался: будь то очередная двойка в колледже или проигранная партия в шахматы…
-Дедуль, скажи мне, что такое любовь? Мне из-за неё так плохо сейчас, да?..
Александр Борисович нежно улыбнулся, притягивая внука крепче к себе и запуская тёплые пальцы в его отросшие волосы. Всё такой же ребёнок: любопытный, непосредственный, немного глупый… Только почему-то упорно выстраивающий твёрдую броню вокруг себя, пытаясь казаться взрослым. Но с такой радостью возвращающийся в детство…
-Тебе плохо сейчас из-за того, что твой любимый человек сейчас не рядом с тобой. Почему ты не привёз его сюда? Мне же важно знать, на ком остановился выбор моего единственного внука…
-Мы расстались с ним, дедуль, - известие о том, что это был «он», удивления у Александра Борисовича не вызвало. Влад ведь весь в отца... – Я боялся признаться себе в том, что не могу без него, а он ждал этого. Но не дождался, согревшись в других объятиях. А потом уже я совершил непоправимую ошибку…
-Не бывает непоправимых ошибок, Владик, - дедушка как-то отстранённо улыбнулся. – Ты не мог признаться ему в том, что любишь? Что мешает тебе сделать это сейчас? Пусть даже он изменил тебе, ты же простил его? Не отвечай, вижу, что простил… Значит, и он простит. Если любит тоже. Только ты должен удостовериться в том, что твои чувства к нему серьёзны, искренни. Иначе ты обманешь не только его, но и себя.
-Мне нравится слушать его сопение, когда он, уставший, дремлет после съёмок у меня в машине. Мне нравится смотреть на то, как он улыбается. Мне нравится слышать его голос, чувствовать его прикосновения. А от его поцелуев я вообще тащусь… Иногда мне кажется, что я знаю всё о нём: его любимый одеколон, рецепт его любимого кофе, название его любимых круассанов и с точностью в сто процентов угадываю момент, когда он закусит свой крохотный шрамик на губе, если его одолевают противоречивые чувства. Я могу с лёгкостью раскусить его взгляд, жест, кивок головой… Я боюсь увидеть отчаяние в его глазах, и счастлив, когда они улыбаются. Я знаю, что ему трудно со мной, что ему будет лучше с кем-нибудь другим, но прихожу в бешенство, когда его касается кто-то ещё. Я хочу подарить ему вечную улыбку. Я хочу чувствовать его тихое дыхание у себя на шее и его поцелуи на своих губах. А теперь скажи мне, дедуль, люблю ли я его?..
В комнате на несколько бесконечных мгновений воцарилась тишина, а затем Александр Борисович глубоко вздохнул, качая головой, и тихо прошептал:
-Как только вернёшься в Москву, первым делом поезжай к нему и скажи всё, что только что говорил мне. У вас всё будет хорошо…
84.
В студии было светло и просторно, а чай у Максима оказался неожиданно вкусным. Даже горло перестало болеть, да и общее состояние вроде как улучшилось. До программы оставалось всего лишь несколько минут, и они только закончили обсуждать детали и основные концепты. Дима был настроен более чем решительно, и Привалов невольно зауважал этого кажущегося хрупким парня.
-Я, конечно, знал, что ты ненормальный, но чтоб настолько… - покачал головой он, тяжело вздохнув. – Меня либо выпрут с работы после такой передачи, либо повысят в должности, - он на короткий миг позволил себе смех, а затем вновь посерьёзнел. – Ты хорошо подумал?
-Если бы боишься, так и скажи, - пожал плечами Бикбаев. – А я хочу совершить свою маленькую вендетту, а затем со спокойной совестью уехать отсюда подальше.
-Соколовский такое не прощает, - как-то грустно возразил Максим.
-А мне и не нужно его прощение. Я хочу только одного: чтоб он оставил меня в покое. Только вот чтоб не воспринимал меня не способным отстоять свою гордость. Чтобы помнил, что я не слабак последний. Вот и всё.
Привалов снова вздохнул, но всё же кивнул звукооператору, чтобы включал заставку. Что бы не задумал Берг и что бы сейчас не сказал, он же сможет прикинуться, что это был экспромт, а он в курсе всего этого не был? Сможет, наверняка сможет. А если программа вызовет резонанс у слушателей, его за это даже похвалят. В любом случае его это если и коснётся, то по минимуму.
Но Дима превзошёл все ожидания в плане разоблачения и вытаскивания наружу интересных фактов. Темой программы они оба не зря выбрали «Как пробиться в шоу-бизнес?», и на сайт радиостанции с первой же минуты посыпались различные отзывы. Особенно когда Берг немногозначительно намекнул о том, что не всё так просто в этом мире…
-На самом деле способов пробиться в нашей столице не так-то много. Где-то в параллельной Вселенной, в какой-нибудь параллельной России этот способ вообще один – талант. Но мы живём в реальной, этой России, и здесь этих способов два. Первый – безусловно, деньги. Второй – связи. Вот, в принципе, и всё.
Привалов только рассмеялся в ответ на непосредственное заявление Димы и слегка приподнял бровь.
-Точно всё?
-Нет, конечно, есть ещё и третий, но в нашей стране принято о нём молчать. Все знают, что это встречается сплошь и рядом, но все делают вид, что никто ничего не замечает. И я тоже не замечаю. Мне просто посчастливилось быть одним из тех, кто, не имея ни денег, ни тем более влиятельных связей, с помощью своей прирождённой гибкости получил главную роль в одном из отечественных блокбастеров. Ну, вы понимаете, о чём я…
И после этих слов отзывов стало примерно вдвое больше. Львиную долю из которых занимали комментарии о том, что это вообще ненастоящий Берг, а просто какой-то жаждущий славы жулик захотел себе славы за чужой счёт, дабы насолить «таланту». И тогда Диме пришлось выложить в свой «Твиттер» фотографию со студии, приправив надписью «Режем правду-матку». И успешно продолжать это делать дальше.
-Только что прозвучал хит этого сезона – Нюша «Воспоминание», а мы продолжаем. Кстати, о Нюше. Насколько я знаю, она является официальной девушкой Влада Соколовского, небезызвестного пиар-менеджера небезызвестного фильма, правда, Дмитрий? – Максим словно бросал вызов, и Бикбаев его принял. Бескомпромиссно и безапелляционно.
-Ну, конечно, девушкой. Не парнем же, - усмехнулся он, нарочно добавив побольше иронии в голос. – Хотя второе было бы честнее. Но честность в шоу-бизнесе занесена в Красную книгу, увы.
-То есть вы хотите сказать, что…
-Я ничего не хочу сказать. Я уже говорю так, как есть. Только вот жалко девочек, грезящих в своих снах о голубоглазом красавчике по имени Владик. И не в них отнюдь дело, а только в том, что ему они не нужны.
Из студии «Love» радио Бикбаев вышел опустошённым и разбитым. Не то чтобы он устал или жалел о том, что совершил, но он не мог не заметить, что легче ему не стало. Если даже кто-то и воспримет его слова всерьёз, и пусть это даже как-то ударит по Владу, но тот, без сомнения, выйдет победителем. Найдёт способы доказать, что это ложь и клевета, а потом ещё и судиться пойдёт за «оскорбление его невинности». Но пусть это будут проблемы Привалова – тот знал, на что шёл. А его проблемы – добраться домой, завалиться на кровать и благополучно уснуть до завтра. А потом – исчезнуть из этого города.
Где-то неподалёку резвились дети и, судя по их счастливым визгам, играли в снежки. По центру площади, мимо которой шёл Дима, бригада рабочих на вышке наряжали огромную ёлку, украшая её пластиковыми шарами и сияющими звёздами. А ещё через каких-то пару дней на этой самой площади будут запускать в небо салюты, распивать с горла шампанское, желать друг другу счастья и исполнения всех желаний. А в квартирах и маленьких уютных домиках все устроятся перед телевизором в ожидании поздравления президента, во время которого женщины будут заправлять майонезом оливье, мужчины – пыхтеть над поисками штопора, который всегда теряется в самый ответственный момент, а дети – кружить возле ёлки, делая вид, что подарков они ещё не видели. И неважно, что подарочная бумага в кое-каких местах уже содрана, а коробки – приоткрыты. В эйфории праздника все мелочи становятся такими пустыми, а главным остаётся только одно – счастье быть с близкими людьми…
А вот этот Новый год Бикбаев впервые будет отмечать один. И ещё неизвестно где (поскольку за квартиру он ещё точно не узнавал) и как. От этого становилось грустно, учитывая, что в прошлый раз под бой курантов он загадал по-детски глупое, наивное желание следующую новогоднюю ночь провести, жуя мандарины под ёлкой с любимым человеком. Правда, тогда это касалось Насти, но в самой формулировке желания её имя не фигурировало. Да и какая сейчас вообще разница? Ерунда всё это…
Завтра он уедет, и это сумасшествие, наконец, отпустит его. Пусть это самообман, но так было легче. А пока – полтаблетки снотворного и спокойный сон до самого утра.
85.
Новый год Соколовский собирался отмечать в Москве – тоже одна из многолетних традиций. Сразу после Рождества его забирал отец и оставлял у себя до теперь уже православного праздника. Но планы рухнули вместе со звонком Пономарёва, который почему-то позабыл о разнице во времени и позвонил Владу, когда в Лос-Анджелесе даже не загорелось солнце.
Сон отпускал его медленно, вяло, возвращая к реальности постепенно. Сначала он долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что же его разбудило, а потом всё же нашарил под подушкой вибрирующий телефон. Даже не удосужившись посмотреть на дисплей, Влад ответил на автомате, скорее интуитивно, чем осознанно, пробормотав едва разборчивое «Алло».
-Ты придурок, Соколовский, - стальной голос Пономарёва подействовал донельзя взбадривающе, и Влад даже разлепил веки. А через несколько секунд сон и вовсе покинул его. – Клинический, хронический, неизлечимый придурок. Дима уезжает, и у тебя есть время максимум до завтрашнего утра, чтобы не дать ему это сделать…
Договорить Даня не успел, поскольку Соколовский тут же перебил его:
-Как – уезжает? У него контракт…
-Ты ещё больший придурок, чем я думал, - в трубку с сарказмом ухмыльнулись. – Если тебя возле Бикбаева держит только контракт, то я зря позвонил. Прости, что разбудил, спокойной ночи.
По ушам противно ударили гудки, и Влад ещё долго сидел на кровати, не двигаясь. Смысл услышанного дошёл до мозга сразу, но он почему-то не знал, какие команды отдавать. И всё же уже спустя пятнадцать минут Соколовский забронировал билеты до Москвы на ближайший рейс.
Двадцать шестого декабря в пять часов утра по московскому времени Влад уже спускался по трапу самолёта. Домодедово встретило его мелким снегом и морозной погодой, и пришлось посильнее укутаться в воротник пальто. Пониже натянув шапку, чтоб закрывала уши, Соколовский оглянулся в поисках Пономарёва. Он сам попросил встретить его в аэропорту, чтобы поговорить. К тому же, оба понимали, что этот разговор неизбежен.
Наконец краем глаза Влад увидел какое-то мельтешение сбоку и направился туда. Даня выглядел помятым и уставшим, и пальцы, обтянутые тонкой кожей перчаток, нервно подрагивали, удерживая тлеющую сигарету. Он только коротко кивнул, увлекая за собой, и направился к автостоянке, выбросив окурок в ближайшую урну. Отключил сигнализацию, открыл перед Соколовским переднюю дверь, а сам, обойдя машину, уселся на водительское. И только тогда расслабился, пристально посмотрев другу в глаза.
-Если кто и виноват в сложившейся ситуации, то это я, - Пономарёв был уверен, что Влад понимает, о чём он говорит. – Диме нужно было расслабиться, а я не смог его остановить и остановиться сам. Я не знаю, что между вами произошло, но он почему-то решил уехать. И, предупреждая твои вопросы, скажу сразу: куда и зачем, я понятия не имею. Сам-то он сказал, что едет домой, но я не верю. Да и ты, думаю, тоже.
-Спасибо, - голос Соколовского был неожиданно серьёзным и спокойным. Он всегда уважал Даню именно за это его качество – его искренность и нежелание оправдываться. Пономарёв никогда не опускался до лжи, попыток избавить себя от вины за свои же поступки, перекладывание этой самой вины на других и так далее. Он говорил, не приукрашивая правды, и этим внушал безграничное доверие. – Я не держу на тебя зла.
-Ты держишь зло на него, да? – Даня завёл машину абсолютно спокойно, словно не он только что нервно курил, успокаивая нервы. – Это твой последний шанс, Влад. И, если ты его упустишь, прости, но мне не будет тебя жаль. Димке было плохо с тобой, но вот без тебя ему ещё хуже… Он не виноват в том, что ты – такой придурок.
Эти слова не задели, не обидели. Потому что так всё и было. Потому что Пономарёв прав. Потому что он должен остановить Диму, выпросить у того прощение. И начать всё сначала, с чистого листа.
-Когда он уезжает?
-В девять он просил меня подъехать, чтобы забрать ключи и «принять» квартиру. Так что, думаю, билет у него не позже, чем на десять-одиннадцать. Хотя я могу ошибаться.
-Отвези меня к нему. И… спасибо за всё.
Автор: Снусмумрик
Бета: _ciella_
Пейринг: Влад/Дима, Даня/Дима
Жанр: romance, angst, fluff
Рейтинг: NC-17 (графика)
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, OOC
читать дальше82.
-Не ожидал тебя здесь увидеть, - сказать, что Привалов был удивлён – ничего не сказать. – Решил всё-таки принять моё предложение спустя почти месяц? Я польщён! – Максим как-то странно тепло засмеялся, но вот лицо Димы осталось таким же серьёзным.
-У меня к тебе дело есть, - пожал плечами он, вставая. – Важное. Думаю, ты заинтересуешься.
-Ну, я надеюсь. Не то, если ты оставишь меня без обеденного перерыва, я очень расстроюсь, - Привалов вновь рассмеялся, приглашая Бикбаева к себе.
Небольшая комнатка, примыкающая к студии, служила одновременно и столовой, и гардеробной, и хранилищем старых дисков и даже кассет. На стенах висели плакаты различных звёзд шоу-бизнеса, и, несмотря на жуткий бардак, здесь было очень уютно. Дима присел на мягкое кресло, предварительно убрав с сиденья какие-то бумаги, и тяжело вздохнул. А затем лаконично, быстро изложил суть дела.
…-Ого! Чем же тебе Соколовский так насолил-то? – Максим внимательно выслушал короткий, но ёмкий монолог Бикбаева, а в конце даже отложил в сторону свой бутерброд.
-Я думаю, ты и так знаешь ответ на свой вопрос, - Дима немногозначительно хмыкнул, смотря прямо в глаза Привалову. – Мы были любовниками, но ему это быстро надоело. А я не люблю чувствовать себя брошенным и несчастным, поэтому хочу отомстить. Так поможешь?
-Я бы с радостью, но, увы, тех фотографий у меня больше нет. Совсем, - взгляд Макса был серьёзным и неожиданно глубоким. – Знаешь ли, не хочу нарываться на Соколовского. Эта сука слишком предусмотрительная, и уверен, у него был запасной вариант на случай, если я вдруг всё-таки выложил бы те фотки. Думаю, тебе стоит обратиться к кому-нибудь другому – врагов у Владика хоть отбавляй.
-У меня нет столько времени на поиски этих самых врагов, - холодно возразил Дима. – Знаешь, ты казался мне более храбрым. Видимо, я действительно не по адресу. Я наивно полагал, что ты ещё не оставил попыток достать Соколовского.
Он уже успел провернуть дверную ручку перед тем, как его окликнул глухой, задумчивый голос Привалова:
-У меня через час намечена одна интересная передачка, где мы обсуждаем различные скандалы в среде шоу-бизнеса. Иногда мы приглашаем на беседу различных звёзд, хотя зачастую в таких проектах они участвовать отказываются – перерывать кучу грязного белья чревато в этом мире, потому что можешь наткнуться на своё. Но если ты согласишься, ты сможешь добиться желаемого эффекта…
83.
Уже давно зажглась первая звезда, и густые сумерки спустились над Городом Ангелов. Вся страна отмечала важнейший в году праздник – Рождество Христово, и даже православных русских, проживающих в Штатах, это праздничное сумасшествие обойти не могло. Здесь царил особый рождественский дух, которого никогда не встретишь в России и других постсоветских странах, поэтому Влад ежегодно с тех пор, как вернулся в Москву, приезжал к двадцать четвёртому декабря сюда. Он любил этот праздник с детства, когда с непередаваемым любопытством заглядывал в подвешенные к двери чулки, воровал шкурку с традиционной индейки под клюквенным соусом, вешал сияющие шарики на стоящую в центре гостиной ёлку… И обязательно под эту ёлку следовало положить различные лакомства – на случай, если дедушка Санта придёт голодным. И пускай Влад не верил ни в Санту, ни в русского Деда Мороза, он с радостью исполнял все традиции и верил в рождественское чудо…
И даже сегодня он верил в чудо, которое в его жизни не случилось. Разноцветные мерцающие огни на ёлке уже погасли, индейка остыла, за окном перестали стрелять петарды и хлопушки, а небо уже не озарялось праздничными звёздами фейерверков. Время близилось к трём часам ночи, но сон не шёл, и напрасно Соколовский взывал его к себе, то и дело опрокидывая в себя стопку за стопкой. Отец с Игорем уже давно поднялись к себе, а дед дремал у экрана телевизора. И вроде всё в порядке, они снова вместе всей семьёй, но вот мысли упорно возвращались в Москву, в одну из квартир в одном из спальных районов. Интересно, что сейчас делает Дима? У них на данный момент около двух часов дня. Может, позвонить? А что сказать? Нет, не сейчас…
Вечером ему звонил Даня – видимо, хотел поздравить с Рождеством. Только вот трубку Соколовский не взял – слишком живы были воспоминания о том, с кем изменил ему Бикбаев. И пусть сначала в голове не укладывалось, что «унылый натурал» Пономарёв может переспать с его, Владовым, парнем! Но… реальность слишком невероятна, чтобы быть выдумкой. И как на данный момент относиться к другу, который фактически предал его, Влад не знал. А потому и не ответил даже на присланную немного погодя поздравительную смску. Он разберётся со всем этим потом. И с Димой, и с Даней тоже. А пока… прочь все мысли из головы.
Только вот они не уходили. Их не мог прогнать ни настойчивый внутренний голос, ни царящая праздничная, умиротворяющая атмосфера, ни в одиночку выпитая половина бутылки виски.
-Ты слишком много пьёшь, Влад. Что у тебя случилось?
Тихий, глубокий, добродушный голос заставил Соколовского вздрогнуть и тепло улыбнуться. Как он не заметил, что дедушка уже проснулся? И долго ли он так смотрит на него? У деда всегда была удивительная способность наблюдать, оставаясь при этом незамеченным. И пусть всю сознательную жизнь Влад прожил с ним под одной крышей в этом самом деревянном двухэтажном доме, он так и не смог разгадать дедушкин секрет, как тому удаётся так тонко чувствовать каждую деталь в настроении внука.
Влад встал со своего места и прилёг на скрипящий диван рядом с дедушкой, удобно устроив голову у него на коленях. Совсем как в детстве: успокаивающий запах мятного чая, ласковые пальцы в прядях волос, тепло и уют. Они могли просидеть вот так часами, разговаривая обо всём на свете, но даже помолчать вдвоём им было о чём. Влад помнил, как они вместе ходили в парк, собирали гербарий, слушали пение птиц, а дедушка своим мягким, нереальным голосом рассказывал об особенностях каждой из них. А потом они возвращались домой, заваривали чай и садились играть в шахматы перед сном. Влад всегда обижался, когда дед его обыгрывал, но почему-то поддавался, если удача была на его стороне. Он не хотел, чтобы его любимый дедушка из-за чего расстраивался: будь то очередная двойка в колледже или проигранная партия в шахматы…
-Дедуль, скажи мне, что такое любовь? Мне из-за неё так плохо сейчас, да?..
Александр Борисович нежно улыбнулся, притягивая внука крепче к себе и запуская тёплые пальцы в его отросшие волосы. Всё такой же ребёнок: любопытный, непосредственный, немного глупый… Только почему-то упорно выстраивающий твёрдую броню вокруг себя, пытаясь казаться взрослым. Но с такой радостью возвращающийся в детство…
-Тебе плохо сейчас из-за того, что твой любимый человек сейчас не рядом с тобой. Почему ты не привёз его сюда? Мне же важно знать, на ком остановился выбор моего единственного внука…
-Мы расстались с ним, дедуль, - известие о том, что это был «он», удивления у Александра Борисовича не вызвало. Влад ведь весь в отца... – Я боялся признаться себе в том, что не могу без него, а он ждал этого. Но не дождался, согревшись в других объятиях. А потом уже я совершил непоправимую ошибку…
-Не бывает непоправимых ошибок, Владик, - дедушка как-то отстранённо улыбнулся. – Ты не мог признаться ему в том, что любишь? Что мешает тебе сделать это сейчас? Пусть даже он изменил тебе, ты же простил его? Не отвечай, вижу, что простил… Значит, и он простит. Если любит тоже. Только ты должен удостовериться в том, что твои чувства к нему серьёзны, искренни. Иначе ты обманешь не только его, но и себя.
-Мне нравится слушать его сопение, когда он, уставший, дремлет после съёмок у меня в машине. Мне нравится смотреть на то, как он улыбается. Мне нравится слышать его голос, чувствовать его прикосновения. А от его поцелуев я вообще тащусь… Иногда мне кажется, что я знаю всё о нём: его любимый одеколон, рецепт его любимого кофе, название его любимых круассанов и с точностью в сто процентов угадываю момент, когда он закусит свой крохотный шрамик на губе, если его одолевают противоречивые чувства. Я могу с лёгкостью раскусить его взгляд, жест, кивок головой… Я боюсь увидеть отчаяние в его глазах, и счастлив, когда они улыбаются. Я знаю, что ему трудно со мной, что ему будет лучше с кем-нибудь другим, но прихожу в бешенство, когда его касается кто-то ещё. Я хочу подарить ему вечную улыбку. Я хочу чувствовать его тихое дыхание у себя на шее и его поцелуи на своих губах. А теперь скажи мне, дедуль, люблю ли я его?..
В комнате на несколько бесконечных мгновений воцарилась тишина, а затем Александр Борисович глубоко вздохнул, качая головой, и тихо прошептал:
-Как только вернёшься в Москву, первым делом поезжай к нему и скажи всё, что только что говорил мне. У вас всё будет хорошо…
84.
В студии было светло и просторно, а чай у Максима оказался неожиданно вкусным. Даже горло перестало болеть, да и общее состояние вроде как улучшилось. До программы оставалось всего лишь несколько минут, и они только закончили обсуждать детали и основные концепты. Дима был настроен более чем решительно, и Привалов невольно зауважал этого кажущегося хрупким парня.
-Я, конечно, знал, что ты ненормальный, но чтоб настолько… - покачал головой он, тяжело вздохнув. – Меня либо выпрут с работы после такой передачи, либо повысят в должности, - он на короткий миг позволил себе смех, а затем вновь посерьёзнел. – Ты хорошо подумал?
-Если бы боишься, так и скажи, - пожал плечами Бикбаев. – А я хочу совершить свою маленькую вендетту, а затем со спокойной совестью уехать отсюда подальше.
-Соколовский такое не прощает, - как-то грустно возразил Максим.
-А мне и не нужно его прощение. Я хочу только одного: чтоб он оставил меня в покое. Только вот чтоб не воспринимал меня не способным отстоять свою гордость. Чтобы помнил, что я не слабак последний. Вот и всё.
Привалов снова вздохнул, но всё же кивнул звукооператору, чтобы включал заставку. Что бы не задумал Берг и что бы сейчас не сказал, он же сможет прикинуться, что это был экспромт, а он в курсе всего этого не был? Сможет, наверняка сможет. А если программа вызовет резонанс у слушателей, его за это даже похвалят. В любом случае его это если и коснётся, то по минимуму.
Но Дима превзошёл все ожидания в плане разоблачения и вытаскивания наружу интересных фактов. Темой программы они оба не зря выбрали «Как пробиться в шоу-бизнес?», и на сайт радиостанции с первой же минуты посыпались различные отзывы. Особенно когда Берг немногозначительно намекнул о том, что не всё так просто в этом мире…
-На самом деле способов пробиться в нашей столице не так-то много. Где-то в параллельной Вселенной, в какой-нибудь параллельной России этот способ вообще один – талант. Но мы живём в реальной, этой России, и здесь этих способов два. Первый – безусловно, деньги. Второй – связи. Вот, в принципе, и всё.
Привалов только рассмеялся в ответ на непосредственное заявление Димы и слегка приподнял бровь.
-Точно всё?
-Нет, конечно, есть ещё и третий, но в нашей стране принято о нём молчать. Все знают, что это встречается сплошь и рядом, но все делают вид, что никто ничего не замечает. И я тоже не замечаю. Мне просто посчастливилось быть одним из тех, кто, не имея ни денег, ни тем более влиятельных связей, с помощью своей прирождённой гибкости получил главную роль в одном из отечественных блокбастеров. Ну, вы понимаете, о чём я…
И после этих слов отзывов стало примерно вдвое больше. Львиную долю из которых занимали комментарии о том, что это вообще ненастоящий Берг, а просто какой-то жаждущий славы жулик захотел себе славы за чужой счёт, дабы насолить «таланту». И тогда Диме пришлось выложить в свой «Твиттер» фотографию со студии, приправив надписью «Режем правду-матку». И успешно продолжать это делать дальше.
-Только что прозвучал хит этого сезона – Нюша «Воспоминание», а мы продолжаем. Кстати, о Нюше. Насколько я знаю, она является официальной девушкой Влада Соколовского, небезызвестного пиар-менеджера небезызвестного фильма, правда, Дмитрий? – Максим словно бросал вызов, и Бикбаев его принял. Бескомпромиссно и безапелляционно.
-Ну, конечно, девушкой. Не парнем же, - усмехнулся он, нарочно добавив побольше иронии в голос. – Хотя второе было бы честнее. Но честность в шоу-бизнесе занесена в Красную книгу, увы.
-То есть вы хотите сказать, что…
-Я ничего не хочу сказать. Я уже говорю так, как есть. Только вот жалко девочек, грезящих в своих снах о голубоглазом красавчике по имени Владик. И не в них отнюдь дело, а только в том, что ему они не нужны.
Из студии «Love» радио Бикбаев вышел опустошённым и разбитым. Не то чтобы он устал или жалел о том, что совершил, но он не мог не заметить, что легче ему не стало. Если даже кто-то и воспримет его слова всерьёз, и пусть это даже как-то ударит по Владу, но тот, без сомнения, выйдет победителем. Найдёт способы доказать, что это ложь и клевета, а потом ещё и судиться пойдёт за «оскорбление его невинности». Но пусть это будут проблемы Привалова – тот знал, на что шёл. А его проблемы – добраться домой, завалиться на кровать и благополучно уснуть до завтра. А потом – исчезнуть из этого города.
Где-то неподалёку резвились дети и, судя по их счастливым визгам, играли в снежки. По центру площади, мимо которой шёл Дима, бригада рабочих на вышке наряжали огромную ёлку, украшая её пластиковыми шарами и сияющими звёздами. А ещё через каких-то пару дней на этой самой площади будут запускать в небо салюты, распивать с горла шампанское, желать друг другу счастья и исполнения всех желаний. А в квартирах и маленьких уютных домиках все устроятся перед телевизором в ожидании поздравления президента, во время которого женщины будут заправлять майонезом оливье, мужчины – пыхтеть над поисками штопора, который всегда теряется в самый ответственный момент, а дети – кружить возле ёлки, делая вид, что подарков они ещё не видели. И неважно, что подарочная бумага в кое-каких местах уже содрана, а коробки – приоткрыты. В эйфории праздника все мелочи становятся такими пустыми, а главным остаётся только одно – счастье быть с близкими людьми…
А вот этот Новый год Бикбаев впервые будет отмечать один. И ещё неизвестно где (поскольку за квартиру он ещё точно не узнавал) и как. От этого становилось грустно, учитывая, что в прошлый раз под бой курантов он загадал по-детски глупое, наивное желание следующую новогоднюю ночь провести, жуя мандарины под ёлкой с любимым человеком. Правда, тогда это касалось Насти, но в самой формулировке желания её имя не фигурировало. Да и какая сейчас вообще разница? Ерунда всё это…
Завтра он уедет, и это сумасшествие, наконец, отпустит его. Пусть это самообман, но так было легче. А пока – полтаблетки снотворного и спокойный сон до самого утра.
85.
Новый год Соколовский собирался отмечать в Москве – тоже одна из многолетних традиций. Сразу после Рождества его забирал отец и оставлял у себя до теперь уже православного праздника. Но планы рухнули вместе со звонком Пономарёва, который почему-то позабыл о разнице во времени и позвонил Владу, когда в Лос-Анджелесе даже не загорелось солнце.
Сон отпускал его медленно, вяло, возвращая к реальности постепенно. Сначала он долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что же его разбудило, а потом всё же нашарил под подушкой вибрирующий телефон. Даже не удосужившись посмотреть на дисплей, Влад ответил на автомате, скорее интуитивно, чем осознанно, пробормотав едва разборчивое «Алло».
-Ты придурок, Соколовский, - стальной голос Пономарёва подействовал донельзя взбадривающе, и Влад даже разлепил веки. А через несколько секунд сон и вовсе покинул его. – Клинический, хронический, неизлечимый придурок. Дима уезжает, и у тебя есть время максимум до завтрашнего утра, чтобы не дать ему это сделать…
Договорить Даня не успел, поскольку Соколовский тут же перебил его:
-Как – уезжает? У него контракт…
-Ты ещё больший придурок, чем я думал, - в трубку с сарказмом ухмыльнулись. – Если тебя возле Бикбаева держит только контракт, то я зря позвонил. Прости, что разбудил, спокойной ночи.
По ушам противно ударили гудки, и Влад ещё долго сидел на кровати, не двигаясь. Смысл услышанного дошёл до мозга сразу, но он почему-то не знал, какие команды отдавать. И всё же уже спустя пятнадцать минут Соколовский забронировал билеты до Москвы на ближайший рейс.
Двадцать шестого декабря в пять часов утра по московскому времени Влад уже спускался по трапу самолёта. Домодедово встретило его мелким снегом и морозной погодой, и пришлось посильнее укутаться в воротник пальто. Пониже натянув шапку, чтоб закрывала уши, Соколовский оглянулся в поисках Пономарёва. Он сам попросил встретить его в аэропорту, чтобы поговорить. К тому же, оба понимали, что этот разговор неизбежен.
Наконец краем глаза Влад увидел какое-то мельтешение сбоку и направился туда. Даня выглядел помятым и уставшим, и пальцы, обтянутые тонкой кожей перчаток, нервно подрагивали, удерживая тлеющую сигарету. Он только коротко кивнул, увлекая за собой, и направился к автостоянке, выбросив окурок в ближайшую урну. Отключил сигнализацию, открыл перед Соколовским переднюю дверь, а сам, обойдя машину, уселся на водительское. И только тогда расслабился, пристально посмотрев другу в глаза.
-Если кто и виноват в сложившейся ситуации, то это я, - Пономарёв был уверен, что Влад понимает, о чём он говорит. – Диме нужно было расслабиться, а я не смог его остановить и остановиться сам. Я не знаю, что между вами произошло, но он почему-то решил уехать. И, предупреждая твои вопросы, скажу сразу: куда и зачем, я понятия не имею. Сам-то он сказал, что едет домой, но я не верю. Да и ты, думаю, тоже.
-Спасибо, - голос Соколовского был неожиданно серьёзным и спокойным. Он всегда уважал Даню именно за это его качество – его искренность и нежелание оправдываться. Пономарёв никогда не опускался до лжи, попыток избавить себя от вины за свои же поступки, перекладывание этой самой вины на других и так далее. Он говорил, не приукрашивая правды, и этим внушал безграничное доверие. – Я не держу на тебя зла.
-Ты держишь зло на него, да? – Даня завёл машину абсолютно спокойно, словно не он только что нервно курил, успокаивая нервы. – Это твой последний шанс, Влад. И, если ты его упустишь, прости, но мне не будет тебя жаль. Димке было плохо с тобой, но вот без тебя ему ещё хуже… Он не виноват в том, что ты – такой придурок.
Эти слова не задели, не обидели. Потому что так всё и было. Потому что Пономарёв прав. Потому что он должен остановить Диму, выпросить у того прощение. И начать всё сначала, с чистого листа.
-Когда он уезжает?
-В девять он просил меня подъехать, чтобы забрать ключи и «принять» квартиру. Так что, думаю, билет у него не позже, чем на десять-одиннадцать. Хотя я могу ошибаться.
-Отвези меня к нему. И… спасибо за всё.
-
-
16.02.2013 в 04:45И не нужно когда-нибудь,нужно точное количество дней,часов и минут до проды)