Название: «Конфетка»
Автор: Снусмумрик
Бета: _ciella_
Пейринг: Влад/Дима, Даня/Дима
Жанр: romance, angst, fluff
Рейтинг: NC-17 (графика)
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, OOC
читать дальше60.
Если раньше Бикбаев думал, что его жизнь – сплошной кошмар с редкими проблесками света, то после произошедшего в тот день он стал мечтать о том, чтобы всё вернулось на круги своя. Чтобы Влад стал таким же нагло ухмыляющимся, иногда едким, плюющимся сарказмом, но где-то в глубине души заботливым и чутким. Чтобы он продолжал не замечать личность внутри Димы, чтобы между ними был только секс, а не то, что творится сейчас. Секс, конечно, никуда не делся, только вот цену пришлось теперь платить двойную…
-Далеко собрался? – ледяной голос Влада застал его уже у двери гримёрки. Съёмки, интервью, приклеенные улыбки и заученные тексты его ответов уже изрядно утомили, и глаза просто закрывались. Выспаться бы…
-Домой вообще-то, - Дима как-то обречённо вздохнул, качая головой. В голове шумело, и, кажется, придётся на ночь напиться успокоительного. – Завтра – фотосессия моей мечты, наконец, я дождался чего-то более-менее серьёзного. Я поспать перед ней хочу.
-Поспишь обязательно, - Соколовский дерзко ухмыльнулся, притягивая полусонного Бикбаева к себе за локоть. Дёрнул на себя, и тот чуть не рухнул на отчаянно скрипнувший диван. – А пока раздевайся, я тоже тороплюсь, так что времени у нас в обрез.
-Влад… я не хочу сейчас… я устал… - Дима присел на самый краешек, обнимая себя руками в тщетной попытке защититься. Но не сходящая с лица Соколовского ухмылка ничего хорошего не обещала.
-А я хочу. Раздевайся быстрее, не томи.
-Нет… - Бикбаев резко встал, воспользовавшись тем, что Влад отвлёкся на курение, и, хватая небольшой рюкзак, направился к выходу. – Я не могу больше быть твоей игрушкой и бежать, как собачка, по первому зову. Я тоже человек, и у меня есть чувства. А сейчас я устал, извини.
Громко хлопнула дверь, но Соколовский лишь поморщился. Так, значит, сладкий? Хорошо…
И на следующий день, как положено, Дима в назначенное время явился в фотостудию. Вовы, фотографа, с которым он работал, ещё не было, хотя тот начинал подготовку к фотосессии ещё задолго до того, как приходили его «модели». Странно…
-Дима? – из маленькой комнатки, смежной с самой студией, вышла миниатюрная девушка в чёрном костюме. Окинула его пристальным взглядом, нахмурилась и шире распахнула удивлённые глаза. – А ты что здесь делаешь?
-Ну как… - Бикбаев опешил, привычно закусывая шрам на губе. Происходящее ему совсем не нравилось. – На фотосессию пришёл…
Девушка рассеянно повела глазами, сверяясь со своим блокнотом. И кивнула, найдя доказательство своим словам.
-Вчера вечером звонил Соколовский, отменил всё… - секретарша растерянно пожала плечами, не спуская с Димы внимательного взгляда. – Сказал, что ты плохо себя чувствуешь… Так чего ты пришёл?
-Я… забыл, извините… - пролепетал Бикбаев, чувствуя, как багровеют щёки. Вышел за дверь и, достав телефон из рюкзака, набрал номер Влада. Спустя несколько гудков тот ответил, сладко зевнув в трубку. – Какого хрена, Соколовский, ты отменяешь мои фотосессии, о которых я давно мечтал, но меня не удосуживаешься поставить в известность?! Тебе не кажется, это слишком!!!
-Ты устал, Дим, - голос Влада был неизменно твёрд и безразличен, впрочем, как постоянно в последнее время. – Тебе нужно отдыхать, не так ли?
-Это из-за вчерашнего, да? Не дал, так ты бесишься теперь? – Бикбаев с силой сжал кулаки, опускаясь на скамью в коридоре. Он и не думал, что будет настолько трудно… - Хорошо, - сделать паузу, выдохнуть на всю грудь и на секунду прикрыть глаза. – Влад, прости меня, я повёл себя против наших правил. Больше такого не повторится. Я отдамся тебе, как только ты этого захочешь… - и почувствовать, как судорожно сжимается сердце и словно перестаёт биться.
-Умница, сладкий. Можешь начинать готовиться к фотосессии, - на том конце провода ободряюще засмеялись, и в ухо ударили гудки…
Это было начало конца. Соколовский почти не разговаривал с Димой, даже рабочие моменты предпочитая выяснять либо через кого-то, либо в режиме смс-сообщений. А даже когда они перекидывались парой необходимых фраз, это было на таких тонах, как будто они злейшие враги. Неизменным оставалось лишь одно – секс. Который, несмотря ни на что, был таким же нежным и ласковым. Только вот Влад никогда не целовал в губы и не смотрел Бикбаеву в глаза…
Целый месяц в режиме он-лайн не прошёл для Димы даром. Телеканалы и периодические издания, кажется, посходили с ума, приглашая его на всевозможные интервью, пресс-конференции и съёмки, требовали новые фотосессии, которых у него уже насчитывалось с два десятка точно. При этом обязательно нужно было засветиться на каждой вечеринке, коих в преддверии Нового года было немало. Времени не хватало даже на то, чтобы поесть, и это без упоминания даже о здоровом сне. Но каждый вечер, плавно переходящий в ночь, к нему приезжал Соколовский…
-Влад, мне нужно с тобой поговорить… - Дима сильнее закутался в одеяло, наблюдая, как его «партнёр» курит у открытого окна. На дворе – середина декабря, и морозный воздух по-хозяйски разгуливал в спальне, забирая с собой пылавшую в комнате страсть.
-Говори, - равнодушно пожал плечами тот, кольцами выдыхая сизый дым. На лице у Соколовского всё ещё читалось пережитое только что удовольствие, но вот в тоне, каким говорил Влад, оно никак не отразилось.
-Я жутко устал… Мне плохо уже, понимаешь?.. Очень плохо… – голос Бикбаева дрожал, и он по-детски шмыгал носом, сглатывая вставший в горле ком. Он особо не рассчитывал на понимание Соколовского, но всё же…
-Плохо – это когда тебя запаковывают в чёрный пластиковый пакет. Очень плохо – когда по частям. Всё остальное просто отлично, - Влад процитировал знаменитую фразу из одного американского сериала и грустно усмехнулся. – Чего ты от меня хочешь?
Попросить о том, чтобы он не приезжал каждый вечер, Дима не рискнул, хорошо помня, чем такая опрометчивая просьба может закончиться. Поэтому лишь тяжело вздохнул и прикусил нижнюю губу.
-Уменьшить количество выматывающих съёмок, - тихо произнёс он, шмыгая носом. – Я скоро с ног валиться буду…
-У нас контракт, Дима, - Соколовский нервным жестом затушил сигарету и закрыл окно. – Ты знал, на что идёшь, так что поздно пить «Боржоми».
Правда, днём позже он всё-таки намекнул Бикбаеву о том, что новогодние каникулы всё-таки будут, сразу после которых начнутся съёмки второй части фильма. Стоит ли говорить, что у Димы тут же открылось второе дыхание от известия о том, что впереди его ожидают целых две недели заслуженного отдыха! Но это касалось его морального состояния. А вот физическое нещадно хромало…
-Завтра последняя тусовка, которую устраивает мой отец в честь предстоящего Нового года, - коротко оповестил Влад, следя, как Бикбаеву наносят грим. Тот сидел в своём кресле, попивая очередную чашку кофе после очередной бессонной ночи. Бледные щёки, впалые глаза, синяки под ними… - И всё, Димочка, долгожданный отпуск! – он рассмеялся, кивая гримёрше, чтобы нанесла побольше тоналки. – Ну а пока запишем твоё новогоднее поздравление поклонницам, затем маленький новогодний фотосет, и на сегодня всё.
-Прям всё-всё-всё? – усмехнулся тот, недвусмысленно стреляя глазами Соколовскому.
-Будешь спать сегодня, - буркнул Влад, правильно прочитав выражение лица Димы. – У меня много работы по поводу организации завтрашнего праздника жизни, - складывалось впечатление, что самого Влада тоже всё достало, хоть он и тщательно старался это скрыть. – А ещё сегодня у меня ночует Даня. Ты рад?
-Счастлив просто, - Бикбаев уже чувствовал лёгкое головокружение, и слабо кивнул гримёрше, уже собирающей свои вещи. Короткий взгляд в зеркало, но всё же собой Дима остался недоволен. Затравленный, уставший взгляд из потухших глаз не в силах убрать даже самая талантливая визажистка. – Давай уже начинать.
Ему удалось встать и даже сделать вид, что это он просто поскользнулся, а не потерял ориентацию в пространстве из-за резкого потемнения в глазах. И даже успел сделать несколько шагов перед тем, как всё вокруг покрылось мраком, а сам он, словно подкошенный, рухнул на ковёр…
Очнулся Дима от резкого противного запаха нашатыря и взволнованных голосов где-то над головой. Около него суетились, бегали, и наконец он почувствовал под собой мягкость дивана, а не колючесть ковра, на котором лежал до этого. Перед глазами он увидел заботливые ясно-голубые глаза, но принадлежали они, увы, не Владу.
-Как ты? – Андрей присел рядом с Бикбаевым, рукой касаясь его лба. Температуры нет, и это уже радует. – Да уж, совсем загрузили мы тебя… - он тяжело вздохнул, и притворства в его голосе Дима не услышал.
-Нет, всё в порядке, - сил хватило даже на грустную улыбку. Он привстал, отмечая про себя, что голова всё ещё кружится, но уже не так. – Я сейчас минут пятнадцать полежу, и можно приступать к съёмкам. Не волнуйтесь, я справлюсь. Я как-то в театре на спектакле с вывихнутой ногой выступал, упал прямо накануне выступления… - он прикусил губу, вспоминая, как хотелось орать и выть от боли, но вместо этого он улыбался и продолжал играть свою роль. И никто так и не догадался, что Дмитрий Берг, один из самых молодых актёров театра Луны, с трудом ноги переставлял. – И всё обошлось. А это просто… недосып.
Мимо быстро пронеслась тень, и Бикбаев расслабился, поняв, что гримёрку покинул Влад. Вслед за ним, бросив напоследок «Отдыхай пока», вышел и Соколовский-старший. А Дима уткнулся лбом в спинку дивана, давя в себе зарождающуюся истерику…
61.
Классические чёрные брюки, держащиеся на дорогом кожаном ремне, вишнёво-бордового цвета рубашка, расстёгнутая на три верхние пуговицы, массивная золотая цепочка, сексуально облегающая ключицы, элегантно зачёсанные назад волосы – сегодня Дмитрий Берг выглядел просто сногсшибательно. Несколько высокомерно улыбался на камеру сквозь играющий пузырьками шампанского хрусталь, охотно позировал, делился с журналистами впечатлениями… И за всем этим с трудом проглядывалась чудовищная усталость.
-Шикарно выглядишь, - рядом оказался Михалёв, и Дима искренне улыбнулся. Этот мальчик всегда ему нравился, и сейчас видеть его около себя было приятно.
-Спасибо. Ты тоже неплохо…
Они долго разговаривали о чём-то своём, весело смеялись, испепеляемые сжигающим взглядом Влада. Глаза Димы горели счастливым огоньком, он охотно слушал Сашины шутки, сам шутил в ответ. А потом рука Михалёва случайно опустилась на ягодицы Бикбаева, и Соколовский просто озверел. И поэтому, когда Саша отошёл, сославшись на то, что скоро вернётся, возле Бикбаева тут же объявился Влад.
-Ты играешь с огнём, - предупреждающе сверкнул глазами он, касаясь Диминого бокала краем своего. – И рискуешь разбудить во мне зверя. Через десять минут я тебя жду в туалете для персонала.
Дима только вздохнул, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Соколовского. Отставил бокал на столик, присел на диван, прикрывая глаза, и в очередной раз повторил про себя аксиому, что скоро всё закончится. Пережить сегодняшнюю ночь, и всё… Может, укатить на новогодние праздники куда-нибудь далеко, где море, солнце, тепло. Пусть и глупо отдыхать в одиночку, но на данный момент человека, с которым он мог бы разделить этот самый отдых, в его жизни не было. А самое печальное во всём этом - то, что Бикбаев никогда ещё не чувствовал себя настолько одиноким. Даже когда его бросила Настя.
В туалете для персонала он всё-таки появился. Только не через десять минут, а почти через двадцать, когда, наконец, смог стереть затравленное выражение лица и унять противную дрожь в коленях. И, как только приоткрылась дверь с опущенным вниз треугольником, почувствовал, как крепкие руки обвивают его тело, исследуя всё ещё напряжённую спину, острые края лопаток, чуть приподнятые плечи…
-Влад… Нас могут увидеть… - Дима не успел договорить, чувствуя горячие губы, скользящие вниз по шее. Шумно выдохнул, ложа руки на спину Соколовского, и прикрыл глаза. В туалете они таким ещё не занимались…
-Ничего страшного, - голос Влада был удивительно твёрд и безразличен, хотя его возбуждение читалось во всём: и в дико горящих глазах, и в нетерпеливых, быстрых движениях, и в том, как по-хозяйски легла его рука на Димин пах. Но самообладание у Соколовского было отменным. – Ты только не ори сильно, и всё будет в шоколаде.
-Тебе Привалова мало показалось? – Бикбаев совершил тщетную попытку вырваться, отпихивая от себя словно сошедшего с ума Влада, чьи руки уже срывали с Димы кожаный ремень.
-Да нет, сладкий, это тебе, кажется, Привалова мало показалось, - усмехнулся Соколовский, отпуская парня и заправляя полы своей выбившейся белоснежной рубашки обратно в брюки. – Ты, и правда, ведёшь себя, как шлюха последняя.
Дима только с сарказмом хохотнул в ответ, предпочитая промолчать, подошёл к умывальнику, чувствуя, как наливается кровью лицо, и сполоснул разгорячённую кожу водой. Прикрыл глаза, выдыхая, и поднял затуманенные глаза на испепеляющего взглядом Влада.
-Сладкий, ограничимся минетом на сегодня, я так устал, - он прижался спиной к стене, чуть приподняв одну ногу и упираясь ею в узорчатую плитку. Да уж, даже туалеты в этом пафосном клубе, снятым Соколовскими на ночь, выглядели роскошно.
Бикбаев усмехнулся, вплотную подходя к Владу, и, словно в предвкушении, облизнул чувственные губы. Слегка прищурил раскосые глаза, ещё раз провёл языком вокруг губ, прижался грудью к подрагивающему телу Соколовского, а затем изо всех сил залепил тому пощёчину. И лишь ухмыльнулся, глядя на опешившего Влада.
-Я больше не буду твоей игрушкой, а уж тем более не буду «сладким». По крайней мере, для тебя, - Дима громко хохотал, упиваясь растерянностью в глазах бывшего любовника. Теперь уже точно «бывшего» - он так решил. – Ты можешь делать всё, что хочешь, отменять хоть все мои интервью, фотосессии, хоть из второй части выгонять. Но ты не можешь не признать того, что настало время, когда я вам нужен, а не вы мне. Прощай, Владик. Теперь между нами только работа. Ра-бо-та. Ищи себе другого дурака. Chao, bambina! Или нет, так ты лучше поймёшь: goodbye, baby!
Громко скрипнула дверь, открываясь, и Дима ногой захлопнул её обратно, отрезая Соколовского от всего мира. Возбуждение мгновенно спало, щека адски горела, но больше пылало сердце. Оно почему-то судорожно сжималось и болело…
62.
И Влад водкой заливал боль в глупой мышце. Не пафосным виски, как делал это раньше, а теперь уже «по-настоящему». Для него не составляло важности, с кем пить, о чём разговаривать при этом, а уж тем более, как это будет выглядеть со стороны. И поэтому он даже не заметил, когда среди его «собутыльников» оказался Дима Першин – один из тех заносчивых мажоров, кого Соколовский дико ненавидел. Но выглядел тот очень даже симпатичным: светло-карие глаза, косая, спадающая налево чёлка, густые чёрные брови, его любимые белые «узкачи» и чёрная рубашка, обнажающая сильную грудь.
-Нет, ну ты расскажи мне, какого хрена все они, суки, хотят? – причитал «угашенный» Влад случайному собеседнику. Слова путались, он жутко заикался, с трудом выговаривая слоги, но его действительно «попёрло» высказаться. – Стараешься ради них, из кожи вон лезешь, а они… Твари неблагодарные…
-Да, бабы такие, - Першин опрокинул в себя очередную стопку, похлопывая Соколовского по плечу. – Но ты не расстраивайся, ты ещё тыщу таких найдёшь, если только свистнешь. Красивый, богатый, перспективный… Да, бля, тебе ещё переживать об одиночестве!
-Слышь, Димон, тебе вообще слово «чувства» незнакомо? – Влад грустно усмехнулся, окосевшими глазами смотря на опустевшую рюмку. Сообразил, чего не хватает, и трясущимися руками наполнил её огненной жидкостью. – А если я любил его?..
И здесь очередь «соображать» дошла уже и до Першина, хотя тот был ещё трезв. Пара-тройка опустошённых стопок в счёт не шла, ибо голова работала ещё отлично, да и координация пока не подводила. Но вот услышанное только что поставило в тупик, а затем в затуманенное сознание пришло понимание. Соколовский всюду таскал за собой Берга, нянчился с ним, как с маленьким ребёнком, на всех тусовках неизменно наблюдал за ним… И пресс-конференция месячной давности – тоже весомый аргумент. А сейчас, когда его тёзка очень показательно флиртует со всеми подряд, то и дело, бросая неоднозначные взгляды в сторону страдающего Влада, и вообще стало всё понятно. Мозаика сложилась на раз, и Першин лишь удовлетворённо усмехнулся своим мыслям.
-Берга, что ли? – Дима хитро прищурился, следя за реакцией Соколовского. Так и есть: его глаза тут же полыхнули диким огнём, а руки со всей силы сжали наполненную до краёв рюмку. Значит, его слова выстрелили прямо в «яблочко».
-Что ли… - Влад буркнул что-то ещё, но Першин слов разобрать не смог. Во-первых, язык у Соколовского заплетался просто ужасно, да и самому Диме уже было не до стенаний «собутыльника». Осталось выяснить лишь одно…
-И вы порвали отношения, да? – он говорил с Владом ласково, медленно, растягивая и чеканя слоги так, чтобы до отравленного алкоголем мозга дошёл смысл услышанного. – И теперь Берг одинок, так?
Соколовский громко рассмеялся, покрывая сквозь зубы матом локтем опрокинутую на стол рюмку. Со скатерти на стол стекали капли прозрачной жидкости, и рядом тут же оказалась официантка с влагоустойчивой салфеткой. Влад так и продолжал смеяться, расфокусированным взглядом испепеляя ждущего ответа Першина.
-Ты ведь не просто так спрашиваешь, да? – усмехнулся тот, глядя на Диму. Стрельнул окосевшими глазами, достал несколько купюр из кармана и сунул их намеревающейся удалиться официантке. – Это тебе, куколка, и принеси-ка мне ещё водки. Побольше… Так вот, если тебе что-то нужно от Берга… то флаг тебе в руки и ветер в спину, - Влад снова рассмеялся, но уже как-то дико, страшно, сверкнув почти чёрными зрачками. – Думаю, он не откажет тебе. Так что, вперёд, на амбразуру, - он уже успокоился, но глаза горели так же безумно. – Свободная касса!
Першин встал, опасливо косясь на Соколовского и надеясь, что тот ничего не задумал. Поискал глазами в толпе Берга, увидел, как тот надменно флиртует с какой-то девицей и направился прямиком в их сторону, дабы понаблюдать за происходящим. Да уж, «конфетка», томно закусывающая нижнюю губу, то и дело откидывающая свисающую на лицо выбеленную прядь, оставить равнодушным не могла никого. А смотреть, как Берг с аристократичным видом облизывает ложечку с клубничным мороженым, игриво обводя её языком, вообще невозможно, не замечая того, как начинает ныть в низу живота. Не то, чтобы Першин интересовался парнями, но иногда его «пробивало», если в поле зрения объявлялся достойный претендент. Правда, знать об этом никто не знал в силу нередких гомофобских высказываний со стороны Димы…
Потому и не мудрено, что, когда Бикбаев направился по собственным нуждам в туалет, следом еле заметной тенью за ним двинулся и Першин. Вблизи Берг выглядел ещё более соблазнительно, и от него пахло терпкой мятой и едва уловимым цитрусовым ароматом. Время уже близилось к полуночи, и большинство гостей разошлись, поэтому особого риска, что сюда кто-нибудь войдёт, не было. И даже если был бы, вряд ли Бист, как Першин сам себя называл, задумался об этом…
Послышался характерный всплеск воды, затем глухой присвист опустевшего бачка, а ещё спустя несколько секунд из кабинки выпорхнул Бикбаев, на ходу заправляя полы рубашки. Он смотрел себе под ноги, боясь пропустить довольно высокий порожек, и потому сам не заметил, как влетел в поджидавшего его парня.
-Ой, простите… - пролепетал он заплетающимся от выпитого языком, но с ужасом понял, что чужие, отнюдь не ласковые руки не отпускают его. А ещё спустя несколько секунд прижимают его тело к противоположной стене. – Что Вы делаете?!
Дима широко распахнутыми глазами смотрел на обнаглевшего молодого человека, упираясь руками в его грудь и стараясь отпихнуть его от себя. А затем обречённо усмехнулся, вспомнив, что именно он последние полчаса составлял компанию Владу. Соколовский решил отомстить через своего дружка, так, что ли? Лихо…
-Хочу с тобой позабавиться. Можно? – Бист хищно стрельнул глазами, подтверждая догадки Бикбаева. А он, надо сказать, явно уступал в физической силе…
-Тебя Соколовский послал, да? – Дима ещё не оставлял попытки сопротивления, но понимал, что ему ничего не светит. И боялся даже подумать о том, что будет дальше. – Сука…
-Надеюсь, ты это ему, а не мне, - ухмыльнулся Першин, чётко, без размаха ударяя бьющегося в его руках парня в живот. Тот согнулся пополам, закашлялся, пытаясь перетерпеть эту боль и не закричать. Хотя закричать – это хорошая идея, вдруг хоть кто-нибудь услышит! Но Бист прогадал все его намерения наперёд. – И не вздумай орать, - холодно предупредил он, а ещё через короткое мгновение к горлу Бикбаева было приставлено острое лезвие ножа. Да уж, весомый аргумент в сторону того, что сейчас лучше молчать…
-Я понял… - тихо прошептал Дима, сглатывая вставший в горле ком ужаса. Ладони тут же вспотели, и он обтёр их о брюки, чувствуя дикую дрожь в коленях. Этот парень не выглядит в стельку пьяным, но почему-то именно это пугало больше всего. Сколько он видел сюжетов в «Чрезвычайных новостях» о том, как всякие разные «мажоры» развлекаются. И часто им всё это сходит с рук, и их ужасные поступки даже не становятся достоянием общественности…
-Ну, вот и молодец, - Першин только усмехнулся ужасу в болотных глазах. – А теперь стань на колени и поработай своим чудным ротиком, - он отвёл Диму от стены, вжался в неё сам и поставил парня лицом к себе. Весь его вид говорил о предвкушении чего-то феерического, только вот холодное лезвие всё так же упиралось в мягкую кожу.
Бикбаев на секунду прикрыл глаза, опускаясь перед мучителем на колени. В его интересах сейчас быть послушным, если он не хочет, чтобы его сонную артерию вскрыли, а бездыханное тело оставили умирать в этом не самом чистом, вонючем туалете. Руки ощутимо дрожали, а липкий ужас лился по венам вместо крови. Так страшно Диме не было ещё никогда, а страх, как выяснилось, - лучший стимул. И поэтому Бикбаев потянулся к ширинке на джинсах Биста, немного нервно потянул собачку вниз и слегка приспустил брюки. Не заметить твёрдый бугорок было просто невозможно.
-Только без глупостей, Конфетка, - голос Першина был чистой смесью угрозы и возбуждения, а лезвие чуть сильнее надавило на шею, царапая верхний слой кожи. Небольно, но очень даже показательно – для профилактики, так сказать. – Я в порыве гнева часто бываю неадекватен…
63.
Единственным, кто ощущал себя чужим на этом празднике жизни, был Пономарёв. Сюда он пришёл по приглашению Соколовского, хотя раньше предпочитал отвечать на подобные предложения вежливым отказом. Причин могло быть масса: гонки, заезды, тренировки, поход в кино с любимой девушкой… Только вот Влад знал, что стритрейсеры перед Новым годом делают небольшой перерыв, а с Фроловой Даня на днях сильно поругался. И поэтому ночевал у Соколовского, сославшись на то, что беспокоить Диму ему не хочется.
И вот сейчас, дабы развлечься и избавить себя от ненужных мыслей, он пришёл сюда. Пономарёв родился в простой семье, нередко терпел полное безденежье, а потому рано пошёл работать. Уже после девятого класса устроился грузчиком на авторынке, и с этого всё началось. К рынку прилагалась небольшая автомастерская, где на жизнь себе и своей многодетной семье зарабатывал «дядь Паша», занимаясь ремонтом и покраской автомобилей. На помощь далеко не молодому мужчине всегда приходил смугленький веснушчатый мальчуган в обмен на то, что потом тот его покатает на своей машине. И так Даня стал интересоваться, где какая кнопка, педаль, как правильно водить, как тормозить, и так далее. И уже через каких-то полгода дядя Паша взял к себе смышлёного паренька в качестве помощника, вполне позволяя совмещать работу с обучением на автомеханика. С его помощью накопил на первую машину, научился полноценно водить, получил права… Ну а затем благодаря всё тому же мастеру познакомился с группкой стритрейсеров, часто приезжающих к нему за необходимыми запчастями. Там-то Пономарёв и стал водителем от Бога, а вскоре даже открыл собственную автошколу, включив туда курсы экстремального вождения. Нищета и вечная нехватка денег навсегда ушли из его жизни, удалось даже накопить на двухкомнатную квартиру недалеко от центра, а вот патологическая ненависть к богачам и «мажорам» - осталась. Исключением из всех правил стал один из его учеников – Влад Соколовский. Который, как огня, боялся водить, ему внушала страх даже мысль о том, что может с ним случиться. И Пономарёв помнит, как ему пришлось успокаивать истерику Влада, когда тот чуть не врезался в киоск…
Как они стали верными друзьями, Даня и сам не заметил. Просто в один из дней, когда тот почему-то не появился на практическом занятии, поймал себя на мысли, что волнуется. Влад, даже если по какой-то причине прийти не мог, обязательно отзванивался, принося тысячу извинений, а тут даже не удосужился написать какую-нибудь смску. И тогда Пономарёв позвонил ему сам, узнав, что Соколовский неожиданно простыл. И прилетел к нему с огромным пакетом витаминов буквально через полчаса…
С тех пор Даня стал фактически опекать Влада, помогая ему практически во всём, в чём, естественно, смог бы. Он чувствовал себя старшим братом этого взрослого ребёнка и закрывал глаза на его «взбрыки» и «тараканы». И новость о том, что его другу нравятся парни, воспринял спокойно, хотя раньше мог бы и врезать за то, что «ты не такой, как все». Они стали много времени проводить вместе, но Пономарёв не боялся, что Соколовский будет к нему приставать и домогаться его. Влад всегда вёл себя в рамках дозволенного, ни разу взглядом или словом не намекнув на то, что не прочь бы «поразвлечься». И уже за одно это Даня его уважал.
И на правах «старшего брата» влезал в жизнь Соколовского, отваживал его от нежелательных компаний, выводил из редких, но «метких» депрессий, единственным выходом из которых Влад почему-то видел только алкоголь. И даже сейчас тот надрался по самое «не могу», но на уговоры, просьбы, угрозы Пономарёва не поддавался. А потом просто сказал: «Иди нахер, Дань». Стоит ли говорить, что того такое поведение пусть не обидело, но задело, как минимум.
И Пономарёв «пошёл». Старался не обращать внимания на Соколовского, обещая себе, что не будет с ним панькаться, держался от него подальше, а заодно и от навязчивых журналистов. Но, когда Влад начал устраивать пьяный дебош в виде разбивания посуды и выкрикивания неприличных слов, уже не выдержал.
-Соколовский, твою мать!!! Успокойся! – Данил встряхнул друга, крепко держа его за грудки и заставляя смотреть на себя. – Не позорь себя. Сейчас ты заберешь свои шмотки, и я отвезу тебя домой. И дома ты будешь спать. Понял меня?
-Дань… Данечка, скажи мне, какого хрена он со мной так поступает?.. – ноги Влада заплетались, а его голос очень напоминал исповедь. – Я люблю его, понимаешь?.. А он… То с Михалёвым откровенно флиртует, то вот с Першиным в туалете… Мне плохо, Дань…
-С Першиным в туалете? – Пономарёв лишь усмехнулся, не принимая на веру то, что говорит его пьяный друг. Он по себе знал, какая чушь лезет в голову под воздействием алкоголя. – Влад… Поехали домой, я тебя прошу.
-Он послал меня сегодня, понимаешь?.. Я ему больше не нужен… Он так и сказал, да… - Соколовский причитал, всхлипывал, закусывал ребро ладони, но всё же покорно плёлся за Даней. – А я его люблю… Люблю, Дань!
Пономарёв тяжело вздохнул, качая головой, и перекинул руку Влада через своё плечо. Не в первый раз он уже доставляет изрядно накачанное алкоголем тело друга домой. Но вот в таком тот признавался впервые!
-Вот ты протрезвеешь, приведёшь себя в порядок, вы поговорите, и ты обязательно повторишь ему то, что сказал сейчас мне, - Даня говорил ласково, спокойно, ведь, как известно, только так и нужно разговаривать с тем, до кого хочешь донести эти слова. – А он тебя выслушает, обязательно. И накручивать себя не надо, хорошо?..
-А если он… Я ему не нужен больше… Он другого любит… А я так… - слова Соколовского путались, окончания глотались, и было трудно разобрать, что он бормочет. Но, откровенно говоря, Пономарёв и не пытался. И как же он обрадовался, когда у выхода заметил собирающихся уезжать Андрея с Игорем.
-Андрей Александрович! – крикнул он и часто помахал свободной рукой, привлекая внимание. Отец Влада тут же направился к ним, укоризненно глядя на едва держащегося на ногах отпрыска.
-Спасибо, Данил, - он крепко пожал руку Пономарёву и вздохнул. Пьянки сына в последнее время значительно участились, и о причине этого он, к своему стыду, даже не подозревал. – Мы сами довезём его, пусть у нас сегодня переночует, под присмотром…
-Это правильно, - Даня улыбнулся одними уголками губ, передавая поникшее тело друга его отцу. – Боюсь, случится рецидив. Несчастливая любовь, вроде как…
-Я поговорю с ним. А тебе ещё раз спасибо, - Андрей поволок Влада к своей машине, но тот вдруг резко повернулся к Пономарёву и, внимательно глядя жалостливыми глазами, попросил:
-Ты проследи за ним, Дань… Зайди сейчас в туалет, помешай им! Я не могу без него, пап… - и уткнулся в шею уже взявшего его на руки отца. – Мне так плохо…
Автор: Снусмумрик
Бета: _ciella_
Пейринг: Влад/Дима, Даня/Дима
Жанр: romance, angst, fluff
Рейтинг: NC-17 (графика)
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, OOC
читать дальше60.
Если раньше Бикбаев думал, что его жизнь – сплошной кошмар с редкими проблесками света, то после произошедшего в тот день он стал мечтать о том, чтобы всё вернулось на круги своя. Чтобы Влад стал таким же нагло ухмыляющимся, иногда едким, плюющимся сарказмом, но где-то в глубине души заботливым и чутким. Чтобы он продолжал не замечать личность внутри Димы, чтобы между ними был только секс, а не то, что творится сейчас. Секс, конечно, никуда не делся, только вот цену пришлось теперь платить двойную…
-Далеко собрался? – ледяной голос Влада застал его уже у двери гримёрки. Съёмки, интервью, приклеенные улыбки и заученные тексты его ответов уже изрядно утомили, и глаза просто закрывались. Выспаться бы…
-Домой вообще-то, - Дима как-то обречённо вздохнул, качая головой. В голове шумело, и, кажется, придётся на ночь напиться успокоительного. – Завтра – фотосессия моей мечты, наконец, я дождался чего-то более-менее серьёзного. Я поспать перед ней хочу.
-Поспишь обязательно, - Соколовский дерзко ухмыльнулся, притягивая полусонного Бикбаева к себе за локоть. Дёрнул на себя, и тот чуть не рухнул на отчаянно скрипнувший диван. – А пока раздевайся, я тоже тороплюсь, так что времени у нас в обрез.
-Влад… я не хочу сейчас… я устал… - Дима присел на самый краешек, обнимая себя руками в тщетной попытке защититься. Но не сходящая с лица Соколовского ухмылка ничего хорошего не обещала.
-А я хочу. Раздевайся быстрее, не томи.
-Нет… - Бикбаев резко встал, воспользовавшись тем, что Влад отвлёкся на курение, и, хватая небольшой рюкзак, направился к выходу. – Я не могу больше быть твоей игрушкой и бежать, как собачка, по первому зову. Я тоже человек, и у меня есть чувства. А сейчас я устал, извини.
Громко хлопнула дверь, но Соколовский лишь поморщился. Так, значит, сладкий? Хорошо…
И на следующий день, как положено, Дима в назначенное время явился в фотостудию. Вовы, фотографа, с которым он работал, ещё не было, хотя тот начинал подготовку к фотосессии ещё задолго до того, как приходили его «модели». Странно…
-Дима? – из маленькой комнатки, смежной с самой студией, вышла миниатюрная девушка в чёрном костюме. Окинула его пристальным взглядом, нахмурилась и шире распахнула удивлённые глаза. – А ты что здесь делаешь?
-Ну как… - Бикбаев опешил, привычно закусывая шрам на губе. Происходящее ему совсем не нравилось. – На фотосессию пришёл…
Девушка рассеянно повела глазами, сверяясь со своим блокнотом. И кивнула, найдя доказательство своим словам.
-Вчера вечером звонил Соколовский, отменил всё… - секретарша растерянно пожала плечами, не спуская с Димы внимательного взгляда. – Сказал, что ты плохо себя чувствуешь… Так чего ты пришёл?
-Я… забыл, извините… - пролепетал Бикбаев, чувствуя, как багровеют щёки. Вышел за дверь и, достав телефон из рюкзака, набрал номер Влада. Спустя несколько гудков тот ответил, сладко зевнув в трубку. – Какого хрена, Соколовский, ты отменяешь мои фотосессии, о которых я давно мечтал, но меня не удосуживаешься поставить в известность?! Тебе не кажется, это слишком!!!
-Ты устал, Дим, - голос Влада был неизменно твёрд и безразличен, впрочем, как постоянно в последнее время. – Тебе нужно отдыхать, не так ли?
-Это из-за вчерашнего, да? Не дал, так ты бесишься теперь? – Бикбаев с силой сжал кулаки, опускаясь на скамью в коридоре. Он и не думал, что будет настолько трудно… - Хорошо, - сделать паузу, выдохнуть на всю грудь и на секунду прикрыть глаза. – Влад, прости меня, я повёл себя против наших правил. Больше такого не повторится. Я отдамся тебе, как только ты этого захочешь… - и почувствовать, как судорожно сжимается сердце и словно перестаёт биться.
-Умница, сладкий. Можешь начинать готовиться к фотосессии, - на том конце провода ободряюще засмеялись, и в ухо ударили гудки…
Это было начало конца. Соколовский почти не разговаривал с Димой, даже рабочие моменты предпочитая выяснять либо через кого-то, либо в режиме смс-сообщений. А даже когда они перекидывались парой необходимых фраз, это было на таких тонах, как будто они злейшие враги. Неизменным оставалось лишь одно – секс. Который, несмотря ни на что, был таким же нежным и ласковым. Только вот Влад никогда не целовал в губы и не смотрел Бикбаеву в глаза…
Целый месяц в режиме он-лайн не прошёл для Димы даром. Телеканалы и периодические издания, кажется, посходили с ума, приглашая его на всевозможные интервью, пресс-конференции и съёмки, требовали новые фотосессии, которых у него уже насчитывалось с два десятка точно. При этом обязательно нужно было засветиться на каждой вечеринке, коих в преддверии Нового года было немало. Времени не хватало даже на то, чтобы поесть, и это без упоминания даже о здоровом сне. Но каждый вечер, плавно переходящий в ночь, к нему приезжал Соколовский…
-Влад, мне нужно с тобой поговорить… - Дима сильнее закутался в одеяло, наблюдая, как его «партнёр» курит у открытого окна. На дворе – середина декабря, и морозный воздух по-хозяйски разгуливал в спальне, забирая с собой пылавшую в комнате страсть.
-Говори, - равнодушно пожал плечами тот, кольцами выдыхая сизый дым. На лице у Соколовского всё ещё читалось пережитое только что удовольствие, но вот в тоне, каким говорил Влад, оно никак не отразилось.
-Я жутко устал… Мне плохо уже, понимаешь?.. Очень плохо… – голос Бикбаева дрожал, и он по-детски шмыгал носом, сглатывая вставший в горле ком. Он особо не рассчитывал на понимание Соколовского, но всё же…
-Плохо – это когда тебя запаковывают в чёрный пластиковый пакет. Очень плохо – когда по частям. Всё остальное просто отлично, - Влад процитировал знаменитую фразу из одного американского сериала и грустно усмехнулся. – Чего ты от меня хочешь?
Попросить о том, чтобы он не приезжал каждый вечер, Дима не рискнул, хорошо помня, чем такая опрометчивая просьба может закончиться. Поэтому лишь тяжело вздохнул и прикусил нижнюю губу.
-Уменьшить количество выматывающих съёмок, - тихо произнёс он, шмыгая носом. – Я скоро с ног валиться буду…
-У нас контракт, Дима, - Соколовский нервным жестом затушил сигарету и закрыл окно. – Ты знал, на что идёшь, так что поздно пить «Боржоми».
Правда, днём позже он всё-таки намекнул Бикбаеву о том, что новогодние каникулы всё-таки будут, сразу после которых начнутся съёмки второй части фильма. Стоит ли говорить, что у Димы тут же открылось второе дыхание от известия о том, что впереди его ожидают целых две недели заслуженного отдыха! Но это касалось его морального состояния. А вот физическое нещадно хромало…
-Завтра последняя тусовка, которую устраивает мой отец в честь предстоящего Нового года, - коротко оповестил Влад, следя, как Бикбаеву наносят грим. Тот сидел в своём кресле, попивая очередную чашку кофе после очередной бессонной ночи. Бледные щёки, впалые глаза, синяки под ними… - И всё, Димочка, долгожданный отпуск! – он рассмеялся, кивая гримёрше, чтобы нанесла побольше тоналки. – Ну а пока запишем твоё новогоднее поздравление поклонницам, затем маленький новогодний фотосет, и на сегодня всё.
-Прям всё-всё-всё? – усмехнулся тот, недвусмысленно стреляя глазами Соколовскому.
-Будешь спать сегодня, - буркнул Влад, правильно прочитав выражение лица Димы. – У меня много работы по поводу организации завтрашнего праздника жизни, - складывалось впечатление, что самого Влада тоже всё достало, хоть он и тщательно старался это скрыть. – А ещё сегодня у меня ночует Даня. Ты рад?
-Счастлив просто, - Бикбаев уже чувствовал лёгкое головокружение, и слабо кивнул гримёрше, уже собирающей свои вещи. Короткий взгляд в зеркало, но всё же собой Дима остался недоволен. Затравленный, уставший взгляд из потухших глаз не в силах убрать даже самая талантливая визажистка. – Давай уже начинать.
Ему удалось встать и даже сделать вид, что это он просто поскользнулся, а не потерял ориентацию в пространстве из-за резкого потемнения в глазах. И даже успел сделать несколько шагов перед тем, как всё вокруг покрылось мраком, а сам он, словно подкошенный, рухнул на ковёр…
Очнулся Дима от резкого противного запаха нашатыря и взволнованных голосов где-то над головой. Около него суетились, бегали, и наконец он почувствовал под собой мягкость дивана, а не колючесть ковра, на котором лежал до этого. Перед глазами он увидел заботливые ясно-голубые глаза, но принадлежали они, увы, не Владу.
-Как ты? – Андрей присел рядом с Бикбаевым, рукой касаясь его лба. Температуры нет, и это уже радует. – Да уж, совсем загрузили мы тебя… - он тяжело вздохнул, и притворства в его голосе Дима не услышал.
-Нет, всё в порядке, - сил хватило даже на грустную улыбку. Он привстал, отмечая про себя, что голова всё ещё кружится, но уже не так. – Я сейчас минут пятнадцать полежу, и можно приступать к съёмкам. Не волнуйтесь, я справлюсь. Я как-то в театре на спектакле с вывихнутой ногой выступал, упал прямо накануне выступления… - он прикусил губу, вспоминая, как хотелось орать и выть от боли, но вместо этого он улыбался и продолжал играть свою роль. И никто так и не догадался, что Дмитрий Берг, один из самых молодых актёров театра Луны, с трудом ноги переставлял. – И всё обошлось. А это просто… недосып.
Мимо быстро пронеслась тень, и Бикбаев расслабился, поняв, что гримёрку покинул Влад. Вслед за ним, бросив напоследок «Отдыхай пока», вышел и Соколовский-старший. А Дима уткнулся лбом в спинку дивана, давя в себе зарождающуюся истерику…
61.
Классические чёрные брюки, держащиеся на дорогом кожаном ремне, вишнёво-бордового цвета рубашка, расстёгнутая на три верхние пуговицы, массивная золотая цепочка, сексуально облегающая ключицы, элегантно зачёсанные назад волосы – сегодня Дмитрий Берг выглядел просто сногсшибательно. Несколько высокомерно улыбался на камеру сквозь играющий пузырьками шампанского хрусталь, охотно позировал, делился с журналистами впечатлениями… И за всем этим с трудом проглядывалась чудовищная усталость.
-Шикарно выглядишь, - рядом оказался Михалёв, и Дима искренне улыбнулся. Этот мальчик всегда ему нравился, и сейчас видеть его около себя было приятно.
-Спасибо. Ты тоже неплохо…
Они долго разговаривали о чём-то своём, весело смеялись, испепеляемые сжигающим взглядом Влада. Глаза Димы горели счастливым огоньком, он охотно слушал Сашины шутки, сам шутил в ответ. А потом рука Михалёва случайно опустилась на ягодицы Бикбаева, и Соколовский просто озверел. И поэтому, когда Саша отошёл, сославшись на то, что скоро вернётся, возле Бикбаева тут же объявился Влад.
-Ты играешь с огнём, - предупреждающе сверкнул глазами он, касаясь Диминого бокала краем своего. – И рискуешь разбудить во мне зверя. Через десять минут я тебя жду в туалете для персонала.
Дима только вздохнул, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Соколовского. Отставил бокал на столик, присел на диван, прикрывая глаза, и в очередной раз повторил про себя аксиому, что скоро всё закончится. Пережить сегодняшнюю ночь, и всё… Может, укатить на новогодние праздники куда-нибудь далеко, где море, солнце, тепло. Пусть и глупо отдыхать в одиночку, но на данный момент человека, с которым он мог бы разделить этот самый отдых, в его жизни не было. А самое печальное во всём этом - то, что Бикбаев никогда ещё не чувствовал себя настолько одиноким. Даже когда его бросила Настя.
В туалете для персонала он всё-таки появился. Только не через десять минут, а почти через двадцать, когда, наконец, смог стереть затравленное выражение лица и унять противную дрожь в коленях. И, как только приоткрылась дверь с опущенным вниз треугольником, почувствовал, как крепкие руки обвивают его тело, исследуя всё ещё напряжённую спину, острые края лопаток, чуть приподнятые плечи…
-Влад… Нас могут увидеть… - Дима не успел договорить, чувствуя горячие губы, скользящие вниз по шее. Шумно выдохнул, ложа руки на спину Соколовского, и прикрыл глаза. В туалете они таким ещё не занимались…
-Ничего страшного, - голос Влада был удивительно твёрд и безразличен, хотя его возбуждение читалось во всём: и в дико горящих глазах, и в нетерпеливых, быстрых движениях, и в том, как по-хозяйски легла его рука на Димин пах. Но самообладание у Соколовского было отменным. – Ты только не ори сильно, и всё будет в шоколаде.
-Тебе Привалова мало показалось? – Бикбаев совершил тщетную попытку вырваться, отпихивая от себя словно сошедшего с ума Влада, чьи руки уже срывали с Димы кожаный ремень.
-Да нет, сладкий, это тебе, кажется, Привалова мало показалось, - усмехнулся Соколовский, отпуская парня и заправляя полы своей выбившейся белоснежной рубашки обратно в брюки. – Ты, и правда, ведёшь себя, как шлюха последняя.
Дима только с сарказмом хохотнул в ответ, предпочитая промолчать, подошёл к умывальнику, чувствуя, как наливается кровью лицо, и сполоснул разгорячённую кожу водой. Прикрыл глаза, выдыхая, и поднял затуманенные глаза на испепеляющего взглядом Влада.
-Сладкий, ограничимся минетом на сегодня, я так устал, - он прижался спиной к стене, чуть приподняв одну ногу и упираясь ею в узорчатую плитку. Да уж, даже туалеты в этом пафосном клубе, снятым Соколовскими на ночь, выглядели роскошно.
Бикбаев усмехнулся, вплотную подходя к Владу, и, словно в предвкушении, облизнул чувственные губы. Слегка прищурил раскосые глаза, ещё раз провёл языком вокруг губ, прижался грудью к подрагивающему телу Соколовского, а затем изо всех сил залепил тому пощёчину. И лишь ухмыльнулся, глядя на опешившего Влада.
-Я больше не буду твоей игрушкой, а уж тем более не буду «сладким». По крайней мере, для тебя, - Дима громко хохотал, упиваясь растерянностью в глазах бывшего любовника. Теперь уже точно «бывшего» - он так решил. – Ты можешь делать всё, что хочешь, отменять хоть все мои интервью, фотосессии, хоть из второй части выгонять. Но ты не можешь не признать того, что настало время, когда я вам нужен, а не вы мне. Прощай, Владик. Теперь между нами только работа. Ра-бо-та. Ищи себе другого дурака. Chao, bambina! Или нет, так ты лучше поймёшь: goodbye, baby!
Громко скрипнула дверь, открываясь, и Дима ногой захлопнул её обратно, отрезая Соколовского от всего мира. Возбуждение мгновенно спало, щека адски горела, но больше пылало сердце. Оно почему-то судорожно сжималось и болело…
62.
И Влад водкой заливал боль в глупой мышце. Не пафосным виски, как делал это раньше, а теперь уже «по-настоящему». Для него не составляло важности, с кем пить, о чём разговаривать при этом, а уж тем более, как это будет выглядеть со стороны. И поэтому он даже не заметил, когда среди его «собутыльников» оказался Дима Першин – один из тех заносчивых мажоров, кого Соколовский дико ненавидел. Но выглядел тот очень даже симпатичным: светло-карие глаза, косая, спадающая налево чёлка, густые чёрные брови, его любимые белые «узкачи» и чёрная рубашка, обнажающая сильную грудь.
-Нет, ну ты расскажи мне, какого хрена все они, суки, хотят? – причитал «угашенный» Влад случайному собеседнику. Слова путались, он жутко заикался, с трудом выговаривая слоги, но его действительно «попёрло» высказаться. – Стараешься ради них, из кожи вон лезешь, а они… Твари неблагодарные…
-Да, бабы такие, - Першин опрокинул в себя очередную стопку, похлопывая Соколовского по плечу. – Но ты не расстраивайся, ты ещё тыщу таких найдёшь, если только свистнешь. Красивый, богатый, перспективный… Да, бля, тебе ещё переживать об одиночестве!
-Слышь, Димон, тебе вообще слово «чувства» незнакомо? – Влад грустно усмехнулся, окосевшими глазами смотря на опустевшую рюмку. Сообразил, чего не хватает, и трясущимися руками наполнил её огненной жидкостью. – А если я любил его?..
И здесь очередь «соображать» дошла уже и до Першина, хотя тот был ещё трезв. Пара-тройка опустошённых стопок в счёт не шла, ибо голова работала ещё отлично, да и координация пока не подводила. Но вот услышанное только что поставило в тупик, а затем в затуманенное сознание пришло понимание. Соколовский всюду таскал за собой Берга, нянчился с ним, как с маленьким ребёнком, на всех тусовках неизменно наблюдал за ним… И пресс-конференция месячной давности – тоже весомый аргумент. А сейчас, когда его тёзка очень показательно флиртует со всеми подряд, то и дело, бросая неоднозначные взгляды в сторону страдающего Влада, и вообще стало всё понятно. Мозаика сложилась на раз, и Першин лишь удовлетворённо усмехнулся своим мыслям.
-Берга, что ли? – Дима хитро прищурился, следя за реакцией Соколовского. Так и есть: его глаза тут же полыхнули диким огнём, а руки со всей силы сжали наполненную до краёв рюмку. Значит, его слова выстрелили прямо в «яблочко».
-Что ли… - Влад буркнул что-то ещё, но Першин слов разобрать не смог. Во-первых, язык у Соколовского заплетался просто ужасно, да и самому Диме уже было не до стенаний «собутыльника». Осталось выяснить лишь одно…
-И вы порвали отношения, да? – он говорил с Владом ласково, медленно, растягивая и чеканя слоги так, чтобы до отравленного алкоголем мозга дошёл смысл услышанного. – И теперь Берг одинок, так?
Соколовский громко рассмеялся, покрывая сквозь зубы матом локтем опрокинутую на стол рюмку. Со скатерти на стол стекали капли прозрачной жидкости, и рядом тут же оказалась официантка с влагоустойчивой салфеткой. Влад так и продолжал смеяться, расфокусированным взглядом испепеляя ждущего ответа Першина.
-Ты ведь не просто так спрашиваешь, да? – усмехнулся тот, глядя на Диму. Стрельнул окосевшими глазами, достал несколько купюр из кармана и сунул их намеревающейся удалиться официантке. – Это тебе, куколка, и принеси-ка мне ещё водки. Побольше… Так вот, если тебе что-то нужно от Берга… то флаг тебе в руки и ветер в спину, - Влад снова рассмеялся, но уже как-то дико, страшно, сверкнув почти чёрными зрачками. – Думаю, он не откажет тебе. Так что, вперёд, на амбразуру, - он уже успокоился, но глаза горели так же безумно. – Свободная касса!
Першин встал, опасливо косясь на Соколовского и надеясь, что тот ничего не задумал. Поискал глазами в толпе Берга, увидел, как тот надменно флиртует с какой-то девицей и направился прямиком в их сторону, дабы понаблюдать за происходящим. Да уж, «конфетка», томно закусывающая нижнюю губу, то и дело откидывающая свисающую на лицо выбеленную прядь, оставить равнодушным не могла никого. А смотреть, как Берг с аристократичным видом облизывает ложечку с клубничным мороженым, игриво обводя её языком, вообще невозможно, не замечая того, как начинает ныть в низу живота. Не то, чтобы Першин интересовался парнями, но иногда его «пробивало», если в поле зрения объявлялся достойный претендент. Правда, знать об этом никто не знал в силу нередких гомофобских высказываний со стороны Димы…
Потому и не мудрено, что, когда Бикбаев направился по собственным нуждам в туалет, следом еле заметной тенью за ним двинулся и Першин. Вблизи Берг выглядел ещё более соблазнительно, и от него пахло терпкой мятой и едва уловимым цитрусовым ароматом. Время уже близилось к полуночи, и большинство гостей разошлись, поэтому особого риска, что сюда кто-нибудь войдёт, не было. И даже если был бы, вряд ли Бист, как Першин сам себя называл, задумался об этом…
Послышался характерный всплеск воды, затем глухой присвист опустевшего бачка, а ещё спустя несколько секунд из кабинки выпорхнул Бикбаев, на ходу заправляя полы рубашки. Он смотрел себе под ноги, боясь пропустить довольно высокий порожек, и потому сам не заметил, как влетел в поджидавшего его парня.
-Ой, простите… - пролепетал он заплетающимся от выпитого языком, но с ужасом понял, что чужие, отнюдь не ласковые руки не отпускают его. А ещё спустя несколько секунд прижимают его тело к противоположной стене. – Что Вы делаете?!
Дима широко распахнутыми глазами смотрел на обнаглевшего молодого человека, упираясь руками в его грудь и стараясь отпихнуть его от себя. А затем обречённо усмехнулся, вспомнив, что именно он последние полчаса составлял компанию Владу. Соколовский решил отомстить через своего дружка, так, что ли? Лихо…
-Хочу с тобой позабавиться. Можно? – Бист хищно стрельнул глазами, подтверждая догадки Бикбаева. А он, надо сказать, явно уступал в физической силе…
-Тебя Соколовский послал, да? – Дима ещё не оставлял попытки сопротивления, но понимал, что ему ничего не светит. И боялся даже подумать о том, что будет дальше. – Сука…
-Надеюсь, ты это ему, а не мне, - ухмыльнулся Першин, чётко, без размаха ударяя бьющегося в его руках парня в живот. Тот согнулся пополам, закашлялся, пытаясь перетерпеть эту боль и не закричать. Хотя закричать – это хорошая идея, вдруг хоть кто-нибудь услышит! Но Бист прогадал все его намерения наперёд. – И не вздумай орать, - холодно предупредил он, а ещё через короткое мгновение к горлу Бикбаева было приставлено острое лезвие ножа. Да уж, весомый аргумент в сторону того, что сейчас лучше молчать…
-Я понял… - тихо прошептал Дима, сглатывая вставший в горле ком ужаса. Ладони тут же вспотели, и он обтёр их о брюки, чувствуя дикую дрожь в коленях. Этот парень не выглядит в стельку пьяным, но почему-то именно это пугало больше всего. Сколько он видел сюжетов в «Чрезвычайных новостях» о том, как всякие разные «мажоры» развлекаются. И часто им всё это сходит с рук, и их ужасные поступки даже не становятся достоянием общественности…
-Ну, вот и молодец, - Першин только усмехнулся ужасу в болотных глазах. – А теперь стань на колени и поработай своим чудным ротиком, - он отвёл Диму от стены, вжался в неё сам и поставил парня лицом к себе. Весь его вид говорил о предвкушении чего-то феерического, только вот холодное лезвие всё так же упиралось в мягкую кожу.
Бикбаев на секунду прикрыл глаза, опускаясь перед мучителем на колени. В его интересах сейчас быть послушным, если он не хочет, чтобы его сонную артерию вскрыли, а бездыханное тело оставили умирать в этом не самом чистом, вонючем туалете. Руки ощутимо дрожали, а липкий ужас лился по венам вместо крови. Так страшно Диме не было ещё никогда, а страх, как выяснилось, - лучший стимул. И поэтому Бикбаев потянулся к ширинке на джинсах Биста, немного нервно потянул собачку вниз и слегка приспустил брюки. Не заметить твёрдый бугорок было просто невозможно.
-Только без глупостей, Конфетка, - голос Першина был чистой смесью угрозы и возбуждения, а лезвие чуть сильнее надавило на шею, царапая верхний слой кожи. Небольно, но очень даже показательно – для профилактики, так сказать. – Я в порыве гнева часто бываю неадекватен…
63.
Единственным, кто ощущал себя чужим на этом празднике жизни, был Пономарёв. Сюда он пришёл по приглашению Соколовского, хотя раньше предпочитал отвечать на подобные предложения вежливым отказом. Причин могло быть масса: гонки, заезды, тренировки, поход в кино с любимой девушкой… Только вот Влад знал, что стритрейсеры перед Новым годом делают небольшой перерыв, а с Фроловой Даня на днях сильно поругался. И поэтому ночевал у Соколовского, сославшись на то, что беспокоить Диму ему не хочется.
И вот сейчас, дабы развлечься и избавить себя от ненужных мыслей, он пришёл сюда. Пономарёв родился в простой семье, нередко терпел полное безденежье, а потому рано пошёл работать. Уже после девятого класса устроился грузчиком на авторынке, и с этого всё началось. К рынку прилагалась небольшая автомастерская, где на жизнь себе и своей многодетной семье зарабатывал «дядь Паша», занимаясь ремонтом и покраской автомобилей. На помощь далеко не молодому мужчине всегда приходил смугленький веснушчатый мальчуган в обмен на то, что потом тот его покатает на своей машине. И так Даня стал интересоваться, где какая кнопка, педаль, как правильно водить, как тормозить, и так далее. И уже через каких-то полгода дядя Паша взял к себе смышлёного паренька в качестве помощника, вполне позволяя совмещать работу с обучением на автомеханика. С его помощью накопил на первую машину, научился полноценно водить, получил права… Ну а затем благодаря всё тому же мастеру познакомился с группкой стритрейсеров, часто приезжающих к нему за необходимыми запчастями. Там-то Пономарёв и стал водителем от Бога, а вскоре даже открыл собственную автошколу, включив туда курсы экстремального вождения. Нищета и вечная нехватка денег навсегда ушли из его жизни, удалось даже накопить на двухкомнатную квартиру недалеко от центра, а вот патологическая ненависть к богачам и «мажорам» - осталась. Исключением из всех правил стал один из его учеников – Влад Соколовский. Который, как огня, боялся водить, ему внушала страх даже мысль о том, что может с ним случиться. И Пономарёв помнит, как ему пришлось успокаивать истерику Влада, когда тот чуть не врезался в киоск…
Как они стали верными друзьями, Даня и сам не заметил. Просто в один из дней, когда тот почему-то не появился на практическом занятии, поймал себя на мысли, что волнуется. Влад, даже если по какой-то причине прийти не мог, обязательно отзванивался, принося тысячу извинений, а тут даже не удосужился написать какую-нибудь смску. И тогда Пономарёв позвонил ему сам, узнав, что Соколовский неожиданно простыл. И прилетел к нему с огромным пакетом витаминов буквально через полчаса…
С тех пор Даня стал фактически опекать Влада, помогая ему практически во всём, в чём, естественно, смог бы. Он чувствовал себя старшим братом этого взрослого ребёнка и закрывал глаза на его «взбрыки» и «тараканы». И новость о том, что его другу нравятся парни, воспринял спокойно, хотя раньше мог бы и врезать за то, что «ты не такой, как все». Они стали много времени проводить вместе, но Пономарёв не боялся, что Соколовский будет к нему приставать и домогаться его. Влад всегда вёл себя в рамках дозволенного, ни разу взглядом или словом не намекнув на то, что не прочь бы «поразвлечься». И уже за одно это Даня его уважал.
И на правах «старшего брата» влезал в жизнь Соколовского, отваживал его от нежелательных компаний, выводил из редких, но «метких» депрессий, единственным выходом из которых Влад почему-то видел только алкоголь. И даже сейчас тот надрался по самое «не могу», но на уговоры, просьбы, угрозы Пономарёва не поддавался. А потом просто сказал: «Иди нахер, Дань». Стоит ли говорить, что того такое поведение пусть не обидело, но задело, как минимум.
И Пономарёв «пошёл». Старался не обращать внимания на Соколовского, обещая себе, что не будет с ним панькаться, держался от него подальше, а заодно и от навязчивых журналистов. Но, когда Влад начал устраивать пьяный дебош в виде разбивания посуды и выкрикивания неприличных слов, уже не выдержал.
-Соколовский, твою мать!!! Успокойся! – Данил встряхнул друга, крепко держа его за грудки и заставляя смотреть на себя. – Не позорь себя. Сейчас ты заберешь свои шмотки, и я отвезу тебя домой. И дома ты будешь спать. Понял меня?
-Дань… Данечка, скажи мне, какого хрена он со мной так поступает?.. – ноги Влада заплетались, а его голос очень напоминал исповедь. – Я люблю его, понимаешь?.. А он… То с Михалёвым откровенно флиртует, то вот с Першиным в туалете… Мне плохо, Дань…
-С Першиным в туалете? – Пономарёв лишь усмехнулся, не принимая на веру то, что говорит его пьяный друг. Он по себе знал, какая чушь лезет в голову под воздействием алкоголя. – Влад… Поехали домой, я тебя прошу.
-Он послал меня сегодня, понимаешь?.. Я ему больше не нужен… Он так и сказал, да… - Соколовский причитал, всхлипывал, закусывал ребро ладони, но всё же покорно плёлся за Даней. – А я его люблю… Люблю, Дань!
Пономарёв тяжело вздохнул, качая головой, и перекинул руку Влада через своё плечо. Не в первый раз он уже доставляет изрядно накачанное алкоголем тело друга домой. Но вот в таком тот признавался впервые!
-Вот ты протрезвеешь, приведёшь себя в порядок, вы поговорите, и ты обязательно повторишь ему то, что сказал сейчас мне, - Даня говорил ласково, спокойно, ведь, как известно, только так и нужно разговаривать с тем, до кого хочешь донести эти слова. – А он тебя выслушает, обязательно. И накручивать себя не надо, хорошо?..
-А если он… Я ему не нужен больше… Он другого любит… А я так… - слова Соколовского путались, окончания глотались, и было трудно разобрать, что он бормочет. Но, откровенно говоря, Пономарёв и не пытался. И как же он обрадовался, когда у выхода заметил собирающихся уезжать Андрея с Игорем.
-Андрей Александрович! – крикнул он и часто помахал свободной рукой, привлекая внимание. Отец Влада тут же направился к ним, укоризненно глядя на едва держащегося на ногах отпрыска.
-Спасибо, Данил, - он крепко пожал руку Пономарёву и вздохнул. Пьянки сына в последнее время значительно участились, и о причине этого он, к своему стыду, даже не подозревал. – Мы сами довезём его, пусть у нас сегодня переночует, под присмотром…
-Это правильно, - Даня улыбнулся одними уголками губ, передавая поникшее тело друга его отцу. – Боюсь, случится рецидив. Несчастливая любовь, вроде как…
-Я поговорю с ним. А тебе ещё раз спасибо, - Андрей поволок Влада к своей машине, но тот вдруг резко повернулся к Пономарёву и, внимательно глядя жалостливыми глазами, попросил:
-Ты проследи за ним, Дань… Зайди сейчас в туалет, помешай им! Я не могу без него, пап… - и уткнулся в шею уже взявшего его на руки отца. – Мне так плохо…
-
-
08.12.2012 в 21:49птичкуДимку жалкозатем изо всех сил залепил тому пощёчину.
так Соколу и надо
Даня таким прям спасителем получается..
-
-
08.12.2012 в 21:52птичку...Хотя, как по мне, так жалко всех и никого одновременно...
-
-
08.12.2012 в 21:57-
-
08.12.2012 в 22:02-
-
10.12.2012 в 02:48-
-
10.12.2012 в 09:29-
-
10.12.2012 в 12:09КоТеНоЧеК))), не надо умирать, дыши глубже
-
-
10.12.2012 в 12:43-
-
10.12.2012 в 12:46-
-
10.12.2012 в 12:50-
-
10.12.2012 в 12:55-
-
11.12.2012 в 08:36-
-
21.12.2012 в 19:31-
-
21.12.2012 в 22:08-
-
21.12.2012 в 23:01-
-
22.12.2012 в 21:41-
-
22.12.2012 в 23:48