За то время, пока у меня не было интернета, в жизни случилась масса вещей
а) мы ободрали обои в прихожей - теперь по выходным настаёт эра ремонта; б) я успела потянуть мышцу на руке. На правой. Теперь мне больно писать, что-то держать, вообще что-то делать! ; в) прочитать просто охренительное произведение А. Любченко "Образа". Украинская литература меня поражает! ; г) у Лазарева вышел новый клип. Он ещё более охренительный ; д) а ещё я завтра участвую в олимпиаде. По языку. Всех порву по-любому
З.Ы. Сорри за неадекват. Мне вообще в последнее время как-то плоховатенько
Новые 2 песни - просто нереальные! Музыка - раз, аранжировка - два, слова (наконец, я вижу смысл в его песнях!) - это три, исполнение - просто контрольный в голову! В общем, я аплодирую стоя. Сказать честно, эти 2 песни Влада порадовали меня в миллион раз больше, чем новая песня Бикбаева инкогнито
Listen or download Влад Соколовский Новый день for free on Prostopleer Это, конечно, типичный стиль Влада - такой себе "евроденсик", но, как ни странно, эта песня запала мне в душу с вступительного проигрыша. Аранжировка - просто многократное браво!
Listen or download Вслед за ветрами for free on Prostopleer А эта... Эта песня стала для меня открытием, ибо ТАКОГО я от Влада не ожидала. От слова совсем. Серьёзная, взрослая песня в сочетании с красивой музыкой и шикарным голосом...
А здесь я поймала себя на том, что неотрывно смотрю на Влада, забывая даже моргать Танцы...ооо...
Вот завтра день влюблённых... шапку поменять, что ли? Наблюдаю последнюю неделю, как все скупают валентинки, конфетки, шоколадки... А мне как-то всё равно. И дело не только в том, что я, в общем-то, 14 феврая как праздник не признаю. Было бы кому дарить валентинки - признала бы... А вообще 7 февраля у одного важного в моей жизни человека - парня - был день рождения. А я и забыла... Случайно вспомнила только сегодня... А ведь когда-то он был в моей жизни чем-то большим, чем просто "парень". Как-то пошло и вульгарно это звучит на самом деле... Это были два, наверное, лучших года в моей жизни. Пусть расстались мы с ним очень нехорошо, но сейчас о нём в моей памяти сохранились только тёплые воспоминания. С прошедшим тебя, Димка! Я верю в то, что мысли материальны, и тебе сейчас пришла эта весточка в виде моего поздравления... От каждого человека в нашей жизни остаётся какая-то песня. От него мне остались даже две.
Listen or download Mika Relax for free on Prostopleer Вот эта - наша "визитная карточка". Под неё, по сути, мы познакомились, под неё часто гуляли, а ещё часто целовались... Сейчас это как-то даже смешно звучит, но так и было. И когда что-то в жизни у меня или у него не складывалось, мы часто повторяли другу - релакс, тейк ит иииизи... И сейчас поймала себя на мысли, что до сих пор часто себе повторяю эти слова...
И вообще я хочу с ним встретиться. Очень. Жаль, что он в другом городе сейчас... Хотя...лучше не надо. Всё-таки я уже не та наивная, скромная девочка... Да и по внешности, может, и не узнает уже... почти 4 года назад полтора года назад И на этих фото разница не только во времени, цвете и длине волос и так далее. Прежде всего в том, что на втором уже нет розовых очков...
Последние дни моей жизни напоминают бесконечный круговорот их всяких важных дел, неотложных заданий, учёба захватила меня в свою воронку, так сказать... Да и дома - то одно, то другое. Спасает в буквальном смысле только музыка - когда перед сном надеваешь наушники и слушаешь, наслаждаешься... Вот эти две новинки (не буду разглагольствовать об их эстетической ценности, ага ) как нельзя точно отображают моё душевное состояние на данный момент. Первая - в плане эмоциональном, вторая - в плане идейном (будь как будет - моя жизненная позиция-скорлупа в последнее время ). Так что мимо этих двух песен я никак пройти не могу...
-Не ожидал тебя здесь увидеть, - сказать, что Привалов был удивлён – ничего не сказать. – Решил всё-таки принять моё предложение спустя почти месяц? Я польщён! – Максим как-то странно тепло засмеялся, но вот лицо Димы осталось таким же серьёзным. -У меня к тебе дело есть, - пожал плечами он, вставая. – Важное. Думаю, ты заинтересуешься. -Ну, я надеюсь. Не то, если ты оставишь меня без обеденного перерыва, я очень расстроюсь, - Привалов вновь рассмеялся, приглашая Бикбаева к себе. Небольшая комнатка, примыкающая к студии, служила одновременно и столовой, и гардеробной, и хранилищем старых дисков и даже кассет. На стенах висели плакаты различных звёзд шоу-бизнеса, и, несмотря на жуткий бардак, здесь было очень уютно. Дима присел на мягкое кресло, предварительно убрав с сиденья какие-то бумаги, и тяжело вздохнул. А затем лаконично, быстро изложил суть дела. …-Ого! Чем же тебе Соколовский так насолил-то? – Максим внимательно выслушал короткий, но ёмкий монолог Бикбаева, а в конце даже отложил в сторону свой бутерброд. -Я думаю, ты и так знаешь ответ на свой вопрос, - Дима немногозначительно хмыкнул, смотря прямо в глаза Привалову. – Мы были любовниками, но ему это быстро надоело. А я не люблю чувствовать себя брошенным и несчастным, поэтому хочу отомстить. Так поможешь? -Я бы с радостью, но, увы, тех фотографий у меня больше нет. Совсем, - взгляд Макса был серьёзным и неожиданно глубоким. – Знаешь ли, не хочу нарываться на Соколовского. Эта сука слишком предусмотрительная, и уверен, у него был запасной вариант на случай, если я вдруг всё-таки выложил бы те фотки. Думаю, тебе стоит обратиться к кому-нибудь другому – врагов у Владика хоть отбавляй. -У меня нет столько времени на поиски этих самых врагов, - холодно возразил Дима. – Знаешь, ты казался мне более храбрым. Видимо, я действительно не по адресу. Я наивно полагал, что ты ещё не оставил попыток достать Соколовского. Он уже успел провернуть дверную ручку перед тем, как его окликнул глухой, задумчивый голос Привалова: -У меня через час намечена одна интересная передачка, где мы обсуждаем различные скандалы в среде шоу-бизнеса. Иногда мы приглашаем на беседу различных звёзд, хотя зачастую в таких проектах они участвовать отказываются – перерывать кучу грязного белья чревато в этом мире, потому что можешь наткнуться на своё. Но если ты согласишься, ты сможешь добиться желаемого эффекта…
83.
Уже давно зажглась первая звезда, и густые сумерки спустились над Городом Ангелов. Вся страна отмечала важнейший в году праздник – Рождество Христово, и даже православных русских, проживающих в Штатах, это праздничное сумасшествие обойти не могло. Здесь царил особый рождественский дух, которого никогда не встретишь в России и других постсоветских странах, поэтому Влад ежегодно с тех пор, как вернулся в Москву, приезжал к двадцать четвёртому декабря сюда. Он любил этот праздник с детства, когда с непередаваемым любопытством заглядывал в подвешенные к двери чулки, воровал шкурку с традиционной индейки под клюквенным соусом, вешал сияющие шарики на стоящую в центре гостиной ёлку… И обязательно под эту ёлку следовало положить различные лакомства – на случай, если дедушка Санта придёт голодным. И пускай Влад не верил ни в Санту, ни в русского Деда Мороза, он с радостью исполнял все традиции и верил в рождественское чудо… И даже сегодня он верил в чудо, которое в его жизни не случилось. Разноцветные мерцающие огни на ёлке уже погасли, индейка остыла, за окном перестали стрелять петарды и хлопушки, а небо уже не озарялось праздничными звёздами фейерверков. Время близилось к трём часам ночи, но сон не шёл, и напрасно Соколовский взывал его к себе, то и дело опрокидывая в себя стопку за стопкой. Отец с Игорем уже давно поднялись к себе, а дед дремал у экрана телевизора. И вроде всё в порядке, они снова вместе всей семьёй, но вот мысли упорно возвращались в Москву, в одну из квартир в одном из спальных районов. Интересно, что сейчас делает Дима? У них на данный момент около двух часов дня. Может, позвонить? А что сказать? Нет, не сейчас… Вечером ему звонил Даня – видимо, хотел поздравить с Рождеством. Только вот трубку Соколовский не взял – слишком живы были воспоминания о том, с кем изменил ему Бикбаев. И пусть сначала в голове не укладывалось, что «унылый натурал» Пономарёв может переспать с его, Владовым, парнем! Но… реальность слишком невероятна, чтобы быть выдумкой. И как на данный момент относиться к другу, который фактически предал его, Влад не знал. А потому и не ответил даже на присланную немного погодя поздравительную смску. Он разберётся со всем этим потом. И с Димой, и с Даней тоже. А пока… прочь все мысли из головы. Только вот они не уходили. Их не мог прогнать ни настойчивый внутренний голос, ни царящая праздничная, умиротворяющая атмосфера, ни в одиночку выпитая половина бутылки виски. -Ты слишком много пьёшь, Влад. Что у тебя случилось? Тихий, глубокий, добродушный голос заставил Соколовского вздрогнуть и тепло улыбнуться. Как он не заметил, что дедушка уже проснулся? И долго ли он так смотрит на него? У деда всегда была удивительная способность наблюдать, оставаясь при этом незамеченным. И пусть всю сознательную жизнь Влад прожил с ним под одной крышей в этом самом деревянном двухэтажном доме, он так и не смог разгадать дедушкин секрет, как тому удаётся так тонко чувствовать каждую деталь в настроении внука. Влад встал со своего места и прилёг на скрипящий диван рядом с дедушкой, удобно устроив голову у него на коленях. Совсем как в детстве: успокаивающий запах мятного чая, ласковые пальцы в прядях волос, тепло и уют. Они могли просидеть вот так часами, разговаривая обо всём на свете, но даже помолчать вдвоём им было о чём. Влад помнил, как они вместе ходили в парк, собирали гербарий, слушали пение птиц, а дедушка своим мягким, нереальным голосом рассказывал об особенностях каждой из них. А потом они возвращались домой, заваривали чай и садились играть в шахматы перед сном. Влад всегда обижался, когда дед его обыгрывал, но почему-то поддавался, если удача была на его стороне. Он не хотел, чтобы его любимый дедушка из-за чего расстраивался: будь то очередная двойка в колледже или проигранная партия в шахматы… -Дедуль, скажи мне, что такое любовь? Мне из-за неё так плохо сейчас, да?.. Александр Борисович нежно улыбнулся, притягивая внука крепче к себе и запуская тёплые пальцы в его отросшие волосы. Всё такой же ребёнок: любопытный, непосредственный, немного глупый… Только почему-то упорно выстраивающий твёрдую броню вокруг себя, пытаясь казаться взрослым. Но с такой радостью возвращающийся в детство… -Тебе плохо сейчас из-за того, что твой любимый человек сейчас не рядом с тобой. Почему ты не привёз его сюда? Мне же важно знать, на ком остановился выбор моего единственного внука… -Мы расстались с ним, дедуль, - известие о том, что это был «он», удивления у Александра Борисовича не вызвало. Влад ведь весь в отца... – Я боялся признаться себе в том, что не могу без него, а он ждал этого. Но не дождался, согревшись в других объятиях. А потом уже я совершил непоправимую ошибку… -Не бывает непоправимых ошибок, Владик, - дедушка как-то отстранённо улыбнулся. – Ты не мог признаться ему в том, что любишь? Что мешает тебе сделать это сейчас? Пусть даже он изменил тебе, ты же простил его? Не отвечай, вижу, что простил… Значит, и он простит. Если любит тоже. Только ты должен удостовериться в том, что твои чувства к нему серьёзны, искренни. Иначе ты обманешь не только его, но и себя. -Мне нравится слушать его сопение, когда он, уставший, дремлет после съёмок у меня в машине. Мне нравится смотреть на то, как он улыбается. Мне нравится слышать его голос, чувствовать его прикосновения. А от его поцелуев я вообще тащусь… Иногда мне кажется, что я знаю всё о нём: его любимый одеколон, рецепт его любимого кофе, название его любимых круассанов и с точностью в сто процентов угадываю момент, когда он закусит свой крохотный шрамик на губе, если его одолевают противоречивые чувства. Я могу с лёгкостью раскусить его взгляд, жест, кивок головой… Я боюсь увидеть отчаяние в его глазах, и счастлив, когда они улыбаются. Я знаю, что ему трудно со мной, что ему будет лучше с кем-нибудь другим, но прихожу в бешенство, когда его касается кто-то ещё. Я хочу подарить ему вечную улыбку. Я хочу чувствовать его тихое дыхание у себя на шее и его поцелуи на своих губах. А теперь скажи мне, дедуль, люблю ли я его?.. В комнате на несколько бесконечных мгновений воцарилась тишина, а затем Александр Борисович глубоко вздохнул, качая головой, и тихо прошептал: -Как только вернёшься в Москву, первым делом поезжай к нему и скажи всё, что только что говорил мне. У вас всё будет хорошо…
84.
В студии было светло и просторно, а чай у Максима оказался неожиданно вкусным. Даже горло перестало болеть, да и общее состояние вроде как улучшилось. До программы оставалось всего лишь несколько минут, и они только закончили обсуждать детали и основные концепты. Дима был настроен более чем решительно, и Привалов невольно зауважал этого кажущегося хрупким парня. -Я, конечно, знал, что ты ненормальный, но чтоб настолько… - покачал головой он, тяжело вздохнув. – Меня либо выпрут с работы после такой передачи, либо повысят в должности, - он на короткий миг позволил себе смех, а затем вновь посерьёзнел. – Ты хорошо подумал? -Если бы боишься, так и скажи, - пожал плечами Бикбаев. – А я хочу совершить свою маленькую вендетту, а затем со спокойной совестью уехать отсюда подальше. -Соколовский такое не прощает, - как-то грустно возразил Максим. -А мне и не нужно его прощение. Я хочу только одного: чтоб он оставил меня в покое. Только вот чтоб не воспринимал меня не способным отстоять свою гордость. Чтобы помнил, что я не слабак последний. Вот и всё. Привалов снова вздохнул, но всё же кивнул звукооператору, чтобы включал заставку. Что бы не задумал Берг и что бы сейчас не сказал, он же сможет прикинуться, что это был экспромт, а он в курсе всего этого не был? Сможет, наверняка сможет. А если программа вызовет резонанс у слушателей, его за это даже похвалят. В любом случае его это если и коснётся, то по минимуму. Но Дима превзошёл все ожидания в плане разоблачения и вытаскивания наружу интересных фактов. Темой программы они оба не зря выбрали «Как пробиться в шоу-бизнес?», и на сайт радиостанции с первой же минуты посыпались различные отзывы. Особенно когда Берг немногозначительно намекнул о том, что не всё так просто в этом мире…
-На самом деле способов пробиться в нашей столице не так-то много. Где-то в параллельной Вселенной, в какой-нибудь параллельной России этот способ вообще один – талант. Но мы живём в реальной, этой России, и здесь этих способов два. Первый – безусловно, деньги. Второй – связи. Вот, в принципе, и всё. Привалов только рассмеялся в ответ на непосредственное заявление Димы и слегка приподнял бровь. -Точно всё? -Нет, конечно, есть ещё и третий, но в нашей стране принято о нём молчать. Все знают, что это встречается сплошь и рядом, но все делают вид, что никто ничего не замечает. И я тоже не замечаю. Мне просто посчастливилось быть одним из тех, кто, не имея ни денег, ни тем более влиятельных связей, с помощью своей прирождённой гибкости получил главную роль в одном из отечественных блокбастеров. Ну, вы понимаете, о чём я…
И после этих слов отзывов стало примерно вдвое больше. Львиную долю из которых занимали комментарии о том, что это вообще ненастоящий Берг, а просто какой-то жаждущий славы жулик захотел себе славы за чужой счёт, дабы насолить «таланту». И тогда Диме пришлось выложить в свой «Твиттер» фотографию со студии, приправив надписью «Режем правду-матку». И успешно продолжать это делать дальше.
-Только что прозвучал хит этого сезона – Нюша «Воспоминание», а мы продолжаем. Кстати, о Нюше. Насколько я знаю, она является официальной девушкой Влада Соколовского, небезызвестного пиар-менеджера небезызвестного фильма, правда, Дмитрий? – Максим словно бросал вызов, и Бикбаев его принял. Бескомпромиссно и безапелляционно. -Ну, конечно, девушкой. Не парнем же, - усмехнулся он, нарочно добавив побольше иронии в голос. – Хотя второе было бы честнее. Но честность в шоу-бизнесе занесена в Красную книгу, увы. -То есть вы хотите сказать, что… -Я ничего не хочу сказать. Я уже говорю так, как есть. Только вот жалко девочек, грезящих в своих снах о голубоглазом красавчике по имени Владик. И не в них отнюдь дело, а только в том, что ему они не нужны.
Из студии «Love» радио Бикбаев вышел опустошённым и разбитым. Не то чтобы он устал или жалел о том, что совершил, но он не мог не заметить, что легче ему не стало. Если даже кто-то и воспримет его слова всерьёз, и пусть это даже как-то ударит по Владу, но тот, без сомнения, выйдет победителем. Найдёт способы доказать, что это ложь и клевета, а потом ещё и судиться пойдёт за «оскорбление его невинности». Но пусть это будут проблемы Привалова – тот знал, на что шёл. А его проблемы – добраться домой, завалиться на кровать и благополучно уснуть до завтра. А потом – исчезнуть из этого города. Где-то неподалёку резвились дети и, судя по их счастливым визгам, играли в снежки. По центру площади, мимо которой шёл Дима, бригада рабочих на вышке наряжали огромную ёлку, украшая её пластиковыми шарами и сияющими звёздами. А ещё через каких-то пару дней на этой самой площади будут запускать в небо салюты, распивать с горла шампанское, желать друг другу счастья и исполнения всех желаний. А в квартирах и маленьких уютных домиках все устроятся перед телевизором в ожидании поздравления президента, во время которого женщины будут заправлять майонезом оливье, мужчины – пыхтеть над поисками штопора, который всегда теряется в самый ответственный момент, а дети – кружить возле ёлки, делая вид, что подарков они ещё не видели. И неважно, что подарочная бумага в кое-каких местах уже содрана, а коробки – приоткрыты. В эйфории праздника все мелочи становятся такими пустыми, а главным остаётся только одно – счастье быть с близкими людьми… А вот этот Новый год Бикбаев впервые будет отмечать один. И ещё неизвестно где (поскольку за квартиру он ещё точно не узнавал) и как. От этого становилось грустно, учитывая, что в прошлый раз под бой курантов он загадал по-детски глупое, наивное желание следующую новогоднюю ночь провести, жуя мандарины под ёлкой с любимым человеком. Правда, тогда это касалось Насти, но в самой формулировке желания её имя не фигурировало. Да и какая сейчас вообще разница? Ерунда всё это… Завтра он уедет, и это сумасшествие, наконец, отпустит его. Пусть это самообман, но так было легче. А пока – полтаблетки снотворного и спокойный сон до самого утра.
85.
Новый год Соколовский собирался отмечать в Москве – тоже одна из многолетних традиций. Сразу после Рождества его забирал отец и оставлял у себя до теперь уже православного праздника. Но планы рухнули вместе со звонком Пономарёва, который почему-то позабыл о разнице во времени и позвонил Владу, когда в Лос-Анджелесе даже не загорелось солнце.
Сон отпускал его медленно, вяло, возвращая к реальности постепенно. Сначала он долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что же его разбудило, а потом всё же нашарил под подушкой вибрирующий телефон. Даже не удосужившись посмотреть на дисплей, Влад ответил на автомате, скорее интуитивно, чем осознанно, пробормотав едва разборчивое «Алло». -Ты придурок, Соколовский, - стальной голос Пономарёва подействовал донельзя взбадривающе, и Влад даже разлепил веки. А через несколько секунд сон и вовсе покинул его. – Клинический, хронический, неизлечимый придурок. Дима уезжает, и у тебя есть время максимум до завтрашнего утра, чтобы не дать ему это сделать… Договорить Даня не успел, поскольку Соколовский тут же перебил его: -Как – уезжает? У него контракт… -Ты ещё больший придурок, чем я думал, - в трубку с сарказмом ухмыльнулись. – Если тебя возле Бикбаева держит только контракт, то я зря позвонил. Прости, что разбудил, спокойной ночи. По ушам противно ударили гудки, и Влад ещё долго сидел на кровати, не двигаясь. Смысл услышанного дошёл до мозга сразу, но он почему-то не знал, какие команды отдавать. И всё же уже спустя пятнадцать минут Соколовский забронировал билеты до Москвы на ближайший рейс.
Двадцать шестого декабря в пять часов утра по московскому времени Влад уже спускался по трапу самолёта. Домодедово встретило его мелким снегом и морозной погодой, и пришлось посильнее укутаться в воротник пальто. Пониже натянув шапку, чтоб закрывала уши, Соколовский оглянулся в поисках Пономарёва. Он сам попросил встретить его в аэропорту, чтобы поговорить. К тому же, оба понимали, что этот разговор неизбежен. Наконец краем глаза Влад увидел какое-то мельтешение сбоку и направился туда. Даня выглядел помятым и уставшим, и пальцы, обтянутые тонкой кожей перчаток, нервно подрагивали, удерживая тлеющую сигарету. Он только коротко кивнул, увлекая за собой, и направился к автостоянке, выбросив окурок в ближайшую урну. Отключил сигнализацию, открыл перед Соколовским переднюю дверь, а сам, обойдя машину, уселся на водительское. И только тогда расслабился, пристально посмотрев другу в глаза. -Если кто и виноват в сложившейся ситуации, то это я, - Пономарёв был уверен, что Влад понимает, о чём он говорит. – Диме нужно было расслабиться, а я не смог его остановить и остановиться сам. Я не знаю, что между вами произошло, но он почему-то решил уехать. И, предупреждая твои вопросы, скажу сразу: куда и зачем, я понятия не имею. Сам-то он сказал, что едет домой, но я не верю. Да и ты, думаю, тоже. -Спасибо, - голос Соколовского был неожиданно серьёзным и спокойным. Он всегда уважал Даню именно за это его качество – его искренность и нежелание оправдываться. Пономарёв никогда не опускался до лжи, попыток избавить себя от вины за свои же поступки, перекладывание этой самой вины на других и так далее. Он говорил, не приукрашивая правды, и этим внушал безграничное доверие. – Я не держу на тебя зла. -Ты держишь зло на него, да? – Даня завёл машину абсолютно спокойно, словно не он только что нервно курил, успокаивая нервы. – Это твой последний шанс, Влад. И, если ты его упустишь, прости, но мне не будет тебя жаль. Димке было плохо с тобой, но вот без тебя ему ещё хуже… Он не виноват в том, что ты – такой придурок. Эти слова не задели, не обидели. Потому что так всё и было. Потому что Пономарёв прав. Потому что он должен остановить Диму, выпросить у того прощение. И начать всё сначала, с чистого листа. -Когда он уезжает? -В девять он просил меня подъехать, чтобы забрать ключи и «принять» квартиру. Так что, думаю, билет у него не позже, чем на десять-одиннадцать. Хотя я могу ошибаться. -Отвези меня к нему. И… спасибо за всё.
Песня запала в душу нереально С правильным текстом и с правильной внутренней идеей... читать дальше Ну а это просто, для позитива "Якщо навколо пахне голубизною, добре придивися, хто під руку з тобою" читать дальше А вообще я люблю Скрябина. У него есть песни ненапряжные, простые, часто даже без смысловой нагрузки, но их приятно слушать. А есть песни, важные именно своим смыслом. И то, и другое слушается просто на ура
В общем, первый день прошёл неожиданно приятно Сначала пришёл Соловей, отвесил нам пару "ласковых" комплиментов по поводу того, что в первом семестре мы были ужасны, и, если положительной динамики не будет, то экзамен мы не сдадим Потом он ушёл, вместо него мы слушали лекцию от "королевы Виктории" - профессора МГУ Майи Владимировны Всеволодовой. Я её статьи в прошлом году конспектировала, знаю Женщина невероятно приятная, очень красиво разговаривает, и её послушать было довольно интересно. А по внешнему виду - ну точно королева Виктория: высокая причёска, обрамленная чёрной широкой резинкой, строгий грязно-розовый костюм с длинным разлетающимся пиджаком, куча украшений (браслеты, бусы, серёжки, почти на каждом пальце по кольцу) из жемчуга... И ей 85 лет, она с трудом стоит, но она - великолепная женщина. Мне бы хоть дожить бы до такого возраста, да ещё и остаться при этом в умоздравии... Следующая пара - истории литературной критики - была вообще уникальной Мы сидели на первой парте, кушали шоколадку, значит...Звонок был уже минут 10 назад, препода всё не было (а надо сказать, кто он такой и как он выглядит, мы ещё не знали). И тут заходит мальчик - лет 18 на вид. И Ксюша, жуя шоколадку, вежливо так сказала ему, что он ошибся аудиторией и здесь пара у 4 курса. А он нам: "Здравствуйте, я - Олег Рамилевич, ваш преподаватель". В общем, шоколадка тут же пошла не в то горло... Пара длилась ровно 5 минут. Потом он сказал: "Ну ладно, всё равно мне с вами разговаривать не о чем, до встречи на лекции в среду" И ушёл. Винтонив (мой любимый препод:heart ещё до этого нас отпустил (он сопровождал королеву Викторию в филармонию), и оставалась у нас ещё одна пара - которая была по расписанию последней. Хорошо, что есть телефон, и преподшу мы вызвонили. Хоть одна пара у нас прошла нормально В общем, первый день мне нравится. Завтра 3 пары, и дома я снова буду относительно рано...
мат и негативПервый день учёбы не сулит вообще ничего хорошего. Снова горит лицо и болит голова, ночью снились отвратительные сны, настроение ни к чёрту, ещё и растоптали его новостью про моё ебанутое во всех смыслах расписание Во-первых, нет моего привычного выходного среди недели. Зато, блин, каждый день по 3 пары (а в один день ещё и 2). Нет, блядь, сделать по 4 пары, но один день оставить выходным Но это ладно. Во-вторых, некоторые предметы проводятся в подгруппах. То есть нас поделят на 2 части, и в то время как у одной подгруппы пара, вторая подгруппа должна гулять. А "окна" - это то, что я просто обожаю В-третьих, сам распорядок моего дня: где-то в начале 12-ого-половине 1-ого я ухожу на занятия, возвращаюсь около 8-в начале 9-ого. Вывод: и утром я хрен что успею сделать, и вечером - туда-сюда, и уже надо идти спать. Когда делать д/з, ума не приложу, ведь отведённого на это ранее выходного среди недели у меня нет! Ну а по субботам-воскресеньям это тоже не всегда удобно. Короче, весело. Ещё и Ромка заболел - сегодня их с Дашкой ночью положили в больницу Выздоравливай, крестничек Хотя по иронии судьбы только он выздоровеет, как снова положат в больницу - теперь уже на операцию... О Боже, дай мне сил...
Улица встретила Бикбаева огромными, пушистыми снежинками, которыми вдруг рассыпалось небо. Это был первый снег в году – в конце декабря. Дима даже не удержался от лёгкой улыбки – он так давно ждал его, да и белое покрывало, застелившее всё вокруг, превращало этот мир из серого в яркий, наполненный разными красками. Снежинки в медленном вальсе кружили под оранжевым светом фонарей, а затем мягкими пёрышками опадали вниз, хрустели под ногами, таяли на ресницах. А где-то вдали от снега отражались разноцветные огни, переливались радугой и создавали мир бесконечного праздника. Все уже давно готовились к Новому году, цепляли гирлянды, беспрестанно сияющие и мерцающие, куда только можно. Почему Бикбаеву вдруг показался этот город серым и унылым? Нет, он не такой. Он уютный и даже родной. Просто душа его вдруг опустела. Но он отпустит своё прошлое, теперь уже окончательно. Ведь не зря говорят, первый снег – символ очищения. И пусть болит всё тело, болит душа, он справится. Не может не справиться. Из раздумий Диму вырвала душераздирающая трель телефонного звонка. Когда-то он сам поставил на Влада один из самых громких стандартных мелодий, чтобы услышать где бы то ни было: и в метро, и в душе, и на улице в толпе. Соколовский терпеть не мог, когда его вызовы игнорировались, и доказать, что действительно не слышал звонка, было практически невозможно. А теперь… Эта мелодия вызывает лишь бешенство. Но… трубку он возьмёт. -Я вызвал тебе такси. Подожди немного во дворе. В ответ Бикбаев лишь едко ухмыльнулся. Какая трогательная забота! Нервы словно обдало кислотой, и Дима тихо, но отчётливо и по слогам ответил: -Иди к чёрту, Соколовский. Слышать и видеть тебя я больше не желаю, - и отключился. Он успел сделать всего несколько шагов, прежде чем дисплей ожил снова. А потом резко погас, когда Бикбаев, с небывалой злостью сорвав крышку, вытащил батарею. Симка стремительно полетела вниз, за считанные секунды скрывшись под белоснежным покровом. Он начнёт эту жизнь сначала, с чистого листа. Новая жизнь, новая симка, новый город… Теперь он принял решение точно и ни за что его не изменит.
80.
И всё же Соколовский оказался прав – нужно было ехать на такси. Ближе к ночи ощутимо похолодало, мороз крепчал, и ноги в кроссовках ужасно замёрзли, пальцы не чувствовались вообще, да и сам Дима продрог так, словно три часа в проруби купался. К тому же, сильно хромать он начал ещё на половине пути, а в конце с трудом переставлял ноги, перебиваясь короткими шажками, чтобы не вызывать боль посильнее. Она пронзала его тело изнутри, расходясь венами по телу, а потом взрывалась в голове. И уйти некуда, убежать некуда. Поэтому, когда перед ним, наконец, открылась дверь его квартиры, Бикбаев беззвучно, отчаянно заплакал. Но совсем недолго – через несколько минут его глаза были сухи, а губы сжаты в тонкую полоску. Он справится. Не может не справиться. С трудом сняв с себя одежду, он подставил тело горячим струям воды, морщась от болезненных соприкосновений. В тот час в его голове вертелась лишь одна мысль: так надо. И, если он это не сделает сейчас, потом может быть хуже и в тысячу раз больнее. Засохшие кровавые потёки на бёдрах даже не вызывали отвращения, потому что было уже безразлично. Он перетерпит всё это сегодня, а завтра проснётся другим человеком. В жизни которого боли больше не будет. Выйдя из душа, Дима завернулся в мохнатое банное полотенце и медленно поковылял на кухню, вздрагивая от малейшего резкого движения. Тело то и дело прошивала боль, но он стоически терпел. В конце концов, всё могло быть и намного хуже, и хорошо, что Влад несильно его порвал. Иначе… но что иначе, Бикбаев даже думать не хотел. Несколько таблеток обезболивающего со снотворным эффектом прыгнули в ладонь, а затем отправились в рот вслед за несколькими глотками воды. Дима поморщился от горечи, осевшей на языке, а затем, насколько позволяла боль, поспешно направился в спальню. Улёгся на кровать в надежде, что скоро уснёт, и только улыбнулся, когда веки вдруг потяжелели. Пожалуйста, пусть сегодня не будут сниться сны. Потому что то, что он в них увидит, вполне предсказуемо… Но проспал Бикбаев относительно спокойно. Измученные тело и душа предавались сну очень охотно, и сутки пролетели незаметно. Он лишь несколько раз просыпался, но ненадолго, только чтобы принять решение спать дальше. И, когда над городом вновь опустилась ночь, царство спящих наконец отпустило его. И пробуждение встретило его скребущей болью в горле, словно ватой наполненной головой и жутким насморком. Что и не было удивительным в свете того, в каком виде шёл он во время немалого снегопада… Дима долго сидел на кровати, завернувшись в одеяло, мелкими глоточками попивал свой кофе без сахара и заедал его сделанными наспех бутербродами. Кроме колбасы и сыра, в холодильнике он ничего больше не нашёл, но и этого ему было достаточно. За окном всё так же, как и вчера, кружились снежинки, освещаемые электрическим светом фонаря, а в голове роем струились мысли, одна за другой. Решение далось ему легко, практически сразу. Оставалась лишь одна надежда, что в начале одиннадцатого Пурчинский ещё не спит. -Алло, Андрей? Я передумал.
81.
Следующий день, двадцать пятое декабря, Бикбаев провёл в суете и сборах. Пурчинский был просто на седьмом небе от счастья, узнав, что тот всё-таки согласился, а потом ещё долго извинялся за опрометчиво сказанные слова. Дима даже удивился: он ничего не помнил из того, что ему тогда говорил Андрей. Видимо, он настолько был поглощён мыслями о Соколовском, что не замечал вообще ничего вокруг. И от этой паранойи следовало бы уже давно избавиться… Съездить на вокзал за билетом до Питера (благо, ему повезло, и ещё не все распродали), встретиться лично с Пурчинским, чтобы обсудить все детали, купить новую симку, вернуться домой, сообщить Дане о том, что съезжает с его квартиры, придумать срочную причину, почему – этот день казался бесконечным. Напрасно он думал, что Пономарёв обойдётся одним лишь предупреждением – тот устроил Бикбаеву такой допрос с пристрастием, что Дима, не выдержав, отключился, предварительно успев прохрипеть, что возвращается домой, и это не обсуждается. Он не хотел, чтобы его искали, а даже если и будут, чтобы наверняка не нашли. Поэтому позвонил Дане не с мобильного, а с домашнего телефона, чтобы не «светить» новый номер. А дальше начались сборы. Преодолевая всё ещё оставшуюся лёгкую боль в теле при слишком резких движениях, то и дело тянясь за платком, немного покашливая, он с упорством барана складывал вещи в привезённые ещё с Уссурийска спортивные сумки. И когда он успел обжиться столькими вещами? Потому что в две большие сумки и рюкзак всё это не помещалось. Но потом пришло понимание. Они нередко ходили вдвоём с Владом по магазинам, скупая всё, на чём глаз задерживался дольше, чем на пару секунд. Многочисленные шмотки, аксессуары (одних ремней насчитывалось полтора десятка), сувениры, баночки с душистыми маслами, флакончики с туалетной водой, книги, диски – и всё так или иначе связано с Соколовским. И тогда Дима не выдержал, перевернув сумку вверх тормашками и вытряхнув всё её содержимое на пол. Он хотел начать жизнь с чистого листа? Он начнёт. И ничто не будет напоминать ему о том, кого нужно забыть. А вот купить пускай даже то же самое, но уже самостоятельно, ему ничто не помешает. Когда обе сумки были сложены и аккуратно стояли в прихожей у входной двери, Бикбаев, наконец, перевёл дух. Этот день был трудным, но впереди его ожидает ещё куча дел. Для начала – придумать, что сделать с оставшимися вещами. Выбросить? Оставить здесь, как есть? Но оба варианта Диме не нравились: выбрасывать то, что больше ему не принадлежит, он права не имел, да и беспорядок хозяину оставлять не хотелось. Поэтому уже спустя пятнадцать минут все эти вещи покоились в огромной коробке из-под телевизора, найденной где-то на антресолях. Коробка также заняла своё место у входной двери в прихожей – пусть сам Пономарёв решает, что с ней делать. Единственное, что Бикбаев не смог положить туда, - это до сих пор висящий на шее медальон. Та самая бронзовая монетка, которую дарил ему Влад тогда, перед премьерой. Он словно прирос, стал родным, и Дима сдался. С грустью улыбнулся, вспоминая тот вечер, но складывалось ощущение, что он был будто в прошлой жизни. Но, резко прервав бесконечный поток мыслей, Бикбаев заставил себя собраться и не предаваться ненужным размышлениям. Его ещё ждут важные дела сегодня. Пустая, словно вымороженная квартира угнетала, но при этом вызывала лёгкую полуулыбку. Уже завтра всё закончится, и начнётся новый этап в его жизни. Жалел ли Дима о чём-нибудь? Наверное, нет. Он получил самый большой в своей жизни опыт, который поможет ему в дальнейшем. А раны на сердце… заживут. Взгляд неожиданно зацепился за оставленную на тумбочке у кровати фоторамку. С виду – обычная его фотография, пусть он и получился на ней очень даже неплохо. Но Дима знал секрет, который хранился за стеклом – под его фотографией лежала фотография Влада. Озорно улыбающийся, напоминающий любопытного ребёнка с сияющими глазами – Бикбаев и сам не знал, что Соколовский мог быть таким. На этот снимок он когда-то наткнулся в Интернете, а потом долго любовался им. А ещё позже распечатал и заключил в эту самую фоторамку, надёжно спрятав её под своей фотографией – чтобы не вызывать смех, например, у того же Влада. И часто разговаривал с ней, признавался в своих чувствах, рассказывал всё, что накопилось в душе, особенно в последние две недели, когда они почти не разговаривали… Нет, хватит. Теперь уже точно хватит. Пальцы с остервенением вытащили фотографию и смяли в один твёрдый, трудно поддающийся комок, откидывая, словно с отвращением, его подальше от себя на стол. Так больше нельзя… Нельзя. Бикбаев не поленился сходить на кухню за спичками, прихватив с собой зачем-то стоящую на подоконнике пепельницу (хотя кому он врёт – она стояла не «зачем-то», а специально для Соколовского). И лишь улыбнулся, когда пламя с почерневшего краешка глянцевой картонки переместилось на противоположный, и вскоре лишь серо-чёрный пепел напоминал о том голубоглазом ребёнке, которого больше всего на свете хотелось забыть. Но воспоминания нужно отпустить, а не запереть под сердечным замком – это Дима понимал тоже. Необходимо заставить себя убедиться в том, что это конец и больше ничего не будет. Тогда станет легче… И решение пришло слишком быстро – как же он сразу не догадался?! Сначала он хотел ограничиться лишь телефонным звонком, но всё-таки передумал, решив, что в этом случае лучше застать врасплох. И поэтому, наглотавшись в очередной раз за день таблеток, вышел из дома и направился к дороге, ловя такси. Сегодня он уже не повторит свою прошлую ошибку и не пойдёт пешком в снегопад. Наконец, рядом тормознуло простенькое авто, и Бикбаев тут же назвал конечный пункт: -Где студия «Love» радио, знаете? А ещё через двадцать минут уже сидел в маленьком коридорчике, ожидая конца эфира с участием Максима Привалова. Мысленно прокручивая в голове предстоящий разговор, он лишь в предвкушении улыбался – тот не может ему отказать в таком-то деле. Потому что на данный момент у них обоих есть один общий интерес.
негативЗверски болит голова. Настроения нет абсолютно. Кажется, я всё-таки заболеваю. Клонит в сон. Нету сил не то чтобы писать что-то, а и даже избранное прочитать не осилила. Торможу, отвечаю по 10 минут А послезавтра в универ. А настроение совсем не боевое...
читать дальшеИтак, расписание на понедельник: 4 пара - литература (Соловей, чтоб его!) - хорошее начало семестра 5 пара - история литературной критики 6 пара - пунктуация и мой любимый препод 7 пара - стилистика
Ну, все мои возмущения по поводу стиля одежды г-на Бикбаева все уже слышали неоднократно Вот - типичный пример того, каким бы я его хотела видеть и каким он мне, как ни крути, но нравится. Жаль только, что всё чаще приходится наблюдать пиджаки из дедушкиной коллекции, свитерки оттуда же (может, их связала бабушка, ладно ) и дурацкие бабочки. Дима, тебе же только 24!
Бооже, я становлюсь владосолнышком!!! По крайней мере, хоть кто-то меня радует И пусть эти фотки уже облетели половину моего избранного, пусть у меня тоже будет такая красота читать дальше Наконец в его фотосетах появляется душа
Давненько я здесь не писала Теперь выложу списком всё, что накипело
1. Погода не радует. Снова пошёл снег, а у меня, кажется, заложило нос. И лицо горит уже четвёртый день
2. Неожиданно подходит к концу второй месяц зимы. Время, остановись!
3. Ходила-таки к детям в школу. Боооже, какие они позитивчики Мы так мило пообщались, пообнимались, потискались, попили чаю с тортиком...Потом вышли на улицу и пообкидывались снегом В общем, домой я вернулась вся мокрая, прям как в детстве Хотя так и есть: с детьми сам впадаешь в детство
4. Снег у нас в городе чистить так и не собираются. Зима, как всегда, наступила внезапно (с)
5. Впервые за даженезнаюскольковремени всё моё избранное завалено фотками Соколовского Ну, в принципе, оно того стоило - раз понравилось даже мне В смысле, внешний вид - ни о чём другом судить не могу. В последнее время - после того, как сделал татушку - уж слишком он её выставляет напоказ - носит футболки-майки-водолазки с треугольным вырезом, что меня оооочень бесило. Здесь майки были очень круты читать дальше
6. Новоизбранным модераторам форума я искренне сочувствую. Ой, выльется на них не одно ведро дерьма ещё... Да вообще, я искренне сочувствую модераторам любых ресурсов в интернете. Там уж точно надо иметь железные нервы. И чем "больше" ресурс, тем "железнее" нервы надо иметь... Как же я рада, что меня нет на форуме - ибо всё же устойчивой психикой не обладаю
нытьё и негатив, ничё интересногоНет, и всё-таки я не могу сдержаться!! Я злая, нервная, и сейчас этот кактус перегрызу, блин Грёбаный офк вместе с его грёбаными участницами, которые любят всё сообщать в последний момент... конечно, сама виновата, что не услышала сигнал смс, но так дела не делаются... Хорошо, когда в жизни есть человек, которому можно позвонить в субботу, в снегопад, сказать "Я тут в центре, одна, меня все кинули... Приезжай, а..." И этот человек бросит свои дела и приедет к тебе, несмотря на непогоду