Название: «Конфетка»
Автор: Снусмумрик
Бета: _ciella_
Пейринг: Влад/Дима, Даня/Дима
Жанр: romance, angst, fluff
Рейтинг: NC-17 (графика)
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, OOC
читать дальше10.
Белая «Хонда» Влада мигнула габаритами и радушно открыла заднюю дверь, впуская незваного гостя. Дима осторожно сел, с интересом оглядываясь и закусывая губу. Белоснежный салон, карамельного цвета сидения, устраиваться на которых он даже застеснялся – случайно посадит пятно, и вовек не расплатится за нанесённый этой красавице вред. Здесь было уютно, и в самом автомобильном интерьере не угадывался Соколовский – наглый самоуверенный мальчишка, холодный и неприступный «мажор» с замашками потомственного аристократа. Владельцем этой машины должен быть милый, смазливый мальчик, верящий в чудеса и излучающий добрый свет. Так думал Дима, внимательно разглядывая всё, что находилось вокруг него. От его заинтересованного взгляда не укрылось ничто: ни раскачивающийся, как игривый маятник, плюшевый смайлик, прикреплённый присосками на лобовое стекло, ни крохотная иконка около руля, ни пушистый клетчатый плед на заднем сидении. Из глубоких раздумий и не менее глубокого удивления его вырвал смеющийся голос Влада, уже выезжающего со стоянки:
-Правда, она красотка? – в том, что он говорил, чувствовалось тепло. Было видно, что своей «красоткой» он гордится. – Единственная баба, которую я полюбил в жизни, - он откровенно веселился.
-Дорогая, наверное? – тяжело вздохнул Дима. В очередной раз рядом с Владом он чувствовал себя неловко – и где только делась его уверенность в себе, на которую он долго себя настраивал?
Соколовский прыснул, но вовремя сдержался, видимо, вспоминая, с кем именно он находится: не с дружком, перед которым он бы непременно похвастался и повыпендривался побольше, не с навязчивой девицей, тщетно пытающейся его соблазнить (а вот ей бы он сказал, что это сущая дешёвка и чуть ли не подделка), и не с очередным партнёром, «выгодным человеком» и так далее, перед которым он был бы предельно честен во избежание конфликтов и ради заполучения столь важного для него уважения с их стороны. Нет, конечно, уважения со стороны Димы он не ждал и к этому, откровенно говоря, не стремился, но наладить отношения было бы очень даже неплохо.
-Ну, как тебе сказать, - пожал плечами Влад, улыбаясь спутнику в зеркало заднего вида. – Всё в этом мире относительно. Для тебя – может, и да, а вот отец, увидев её впервые, сказал, что ожидал от меня чего-то более феерического, типа Ferrari или Bentley, - он весело засмеялся, вспоминая реакцию Соколовского-старшего. – Ну, так, для первой autocar очень даже неплоха.
-Мне нравится, - вынес свой вердикт Дима и тепло, неожиданно даже для себя самого, улыбнулся. – Правда, я согласен с твоим отцом: от тебя следовало бы ожидать чего-то «более феерического».
Влад весело рассмеялся, откидывая голову назад, и тут же возвращая всё внимание дороге. Хотя, в принципе, его это не удивляло, а даже забавляло – типичность ситуации налицо, когда его принимают за безмозглого, «крутого» мажора. И немногие знали, что это не совсем так, хоть и доля правды в этом есть.
-Я поначалу тоже так думал, - пожал плечами он, вдоволь насмеявшись. – Но Данька сказал, что в Ferrari я задохнусь, потому как широкая душа поэта в ней не поместится, - смех вновь вернулся в его глаза, лишь кончиком воздушного хвостика коснувшись губ, - а в Bentley она, наоборот, утонет. А если серьёзно, те тачки мне действительно не подходят, и тут Даня прав. А уж в машинах он разбирается отлично – он драйвер с опытом, а в свободное от гулек и пьянок время преподаёт уроки экстремального вождения, - теперь уже смех перешёл и на тонкие рельефные губы, подкупающие своим натуральным розоватым оттенком. – А по ночам участвует в гонках где-то за городом и гробит мои нервы. Правда, я ему потом безбожно мщу за это, - Соколовский аккуратно припарковался около ухоженного подъезда одного из не менее ухоженных дворов. – Прошу с вещами на выход, - он кивнул на дверь и вышел сам, забирая из багажника лежащие там сумки. Остальные взял в руки Дима, и, надо сказать, ему досталась ноша относительно лёгкая.
-Я не зря сказал, что он – подозрительный дружок, - фыркнул он, следуя за Владом. Краткое резюме этого самого Дани – хозяина квартиры, в которую его привезли – ему, мягко говоря, не понравилось. Очередной сынок очередного богатенького папочки, которому нечем заняться, и поэтому он ищет себе приключения на пятую точку. Всё типично.
-Хотел бы я посмотреть на того, кто скажет ему это в глаза, - усмехнулся Влад, загружая багаж в лифт. – Пол-Москвы у его ног, Дим. А ещё пол-Москвы ему тупо завидуют и втайне тоже уважают и восхищаются. И дело не в деньгах. Я не стал бы его относить даже к среднему классу. Мать у него – простой врач, отец – разнорабочий на стройке, ну сейчас в прорабы выбился. Если ты об этом, конечно. Так что, повторюсь, дело не в деньгах.
-А в чём? – бровь Димы взметнулась вверх. Не сказать, что узнать о каком-то там дружке ему было прямо так уж интересно – его больше интересовал другой вопрос: что является причиной уважения Влада Соколовского?
-Он умеет быть собой, - в глазах того читалась серьёзность и реальное уважение. – И ему не нужно разрываться между тем, какой он внутри, и тем, что от него требуют внешние факторы. Он гармоничен. Во всём.
…И Дима с Владом согласился. Данил был «гармоничен». Сильное, стройное, накачанное тело плюс дерзкий, агрессивный взгляд просто сразили наповал. Но затем, увидев Влада и крепко, по-дружески обняв его, - даже милый, спокойный. Он напоминал открытое море – то бушующий шторм, то нежный, обволакивающий штиль. Но даже такой, с виду улыбчивый и тихий, он вызывал уважение и умел этим пользоваться. Татуировка-кольцо чуть ниже плечевого сустава, массивная золотая цепочка на шее, серёжка в ухе (не бриллиантовая горошинка, как у Влада, а небольшое колечко из белого золота), короткая, но безумно стильная стрижка – он был полной противоположностью Соколовского, его антиподом, но таким же притягательным и интересным.
-Неужели я вас дождался? – тепло усмехнулся он, пропуская парней к себе в квартиру. – Ещё немного, и укатил бы я далеко и надолго за МКАД. У нас сегодня интересная встреча с гонщиками из Твери, так что…
-Ну, ты их там всех порвёшь, - улыбнулся Влад, похлопывая друга по плечу. – Пойдём покурим, пока наш постоялец осмотрится, - он кивнул оглядывающемуся по сторонам Диме и повёл Даню на балкон. Прикурил, выпуская дым вслед закатному солнцу, и блаженно прикрыл глаза. Он с самого начала встречи с Димой ещё ни затяжки не сделал, а вместе они уже не меньше пяти часов.
-Очередная «пассия»? – усмехнулся Пономарёв, прикуривая от Владовой сигареты и втягивая в себя отфильтрованную порцию табака. – Ничё такой, чисто в твоём вкусе. Правда, раньше ты не заботил себя благоустройством своих «куколок».
-Неа, - односложно ответил Соколовский, пожимая плечами. – Он не такой, как все его предшественники. Не суди тех, о ком ни черта не знаешь.
-А чё так? Ну, колись, - хитро рассмеялся тот, легонько ударяя друга в плечо. – Нам надоела free love , и мы захотели вдруг посмотреть на мир серьёзно?
-Он не местный, Дань, - Влад выдохнул остатки дыма и затушил сигарету. – Ему срочно нужно жильё, работа и хоть капля человеческого сочувствия. И да, он мне нравится, если ты об этом.
-Ни хрена себе заявочки, Сокол! – на его голос подняла голову соседская бабулька, высматривая, кто же там кричит на восьмом этаже, и Даня заговорил потише. – Нравится он ему, - фыркнул он, отправляя свой окурок вслед за Владовым и прикуривая новую сигарету. – Мальчики на одну ночь тебя до добра не доведут, я уже тебе не раз это говорил.
-А он не на одну ночь, - Влад выхватил сигарету из рук друга и, сделав быструю затяжку, затушил. – А много курить вредно. Спортсмен, блин.
11.
-Ну, и как тебе здесь?
Дима, стараясь не шуметь (он всё ещё неловко себя чувствовал в присутствии Влада, и подсознание упрямо подавало сигналы о том, что не нужно привлекать к себе внимание), разбирал свои вещи. Уже осталась последняя сумка, но мерзкий, липкий почти страх быть рядом с ним наедине так и не прошёл.
-Уютно, - вздохнул Бикбаев, пряча глаза за отросшей чёлкой. – Но… цена мне кажется какой-то нереальной.
-Просто он мне лучшим другом приходится, Дим, - как-то хитро усмехнулся Влад, вспоминая проделанную афёру. «Всю сумму я заплачу тебе сам, но с него ты возьмёшь половину. А ещё лучше треть. С финансовым положением у него напряжёнка, но уровень гордости в крови повышен до невозможного». Даня на это лишь ехидно хихикнул, заявив о том, что «и до такого олуха, как ты, когда-нибудь дойдёт, и, наконец, дошло», и действительно назвал Диме сумму в три раза меньше обдуманной в голове. – А лучшим друзьям полагаются скидки. К тому же, он сдаёт не потому, что в деньгах нуждается, а просто переезжает жить к девушке, ну а квартиру в порядке содержать надо. Ну а кто это сделает лучше, чем тот, кто в этой квартире на данный момент проживает? Так что и цена чисто символическая – считай, это тебе вознаграждение за то, что ты здесь будешь порядки наводить. Цветы поливать и так далее.
-Ко мне столица поворачивается другой, неизвестной мне стороной, - усмехнулся Дима, наконец усаживая свою неугомонную пятую точку. – И даже не знаю, радоваться мне этому или огорчаться.
-Избушка-избушка, повернись ко мне передом, - уголки губ Влада поднялись вверх, и сам он заполнил комнату звонким смехом. – А к родному Мухосранску задом.
-Сам ты Мухосранск, - недовольно буркнул Дима, вздыхая. – Я из Уссурийска.
-Пора бы уже забыть об этом, провинциальный мальчик. И обзавестись московской пропиской, - копируя Бикбаевский тон, хохотнул Соколовский. – Кстати, о птичках. Ты уже готовил что-нибудь?
-В смысле? – не понял Дима.
-Ясно. Тогда задам вопрос по-другому: с чем ты в ГИТИС поступал? С каким номером?
-Монолог Апухтина, - улыбнулся Бикбаев, вспоминая, какой фурор произвёл тогда на приёмную комиссию. И как его взяли сразу на бесплатное, даже не дожидаясь опубликования результатов традиционно в августе.
-Да уж, не подходит, - скептически нахмурился Влад, что-то тщательно обдумывая. – Нам что-нибудь надо…как тебе сказать… Мальчик, наступающий на души людей всех полов и возрастов, растаптывающий их сердца на раз, одним взглядом покоряя и порабощая. Но при этом с совершенно детской, искренней улыбкой и чистыми глазами. Это – то, что мы ищем. Вернее, что ищет Игорь, а он у нас, по сути, самый переборчивый в вопросе о задействованных актёрах. Его даже папе не всегда удаётся уговорить. Оценивающий глаз режиссёра, что тут сказать.
-Дориан?.. – последних слов Дима уже не слышал, отчётливо представляя себе того самого мальчика, которого описал Влад. И сомнений быть не могло: воплотить именно эту роль он сможет без проблем.
-Хм… - а вот Соколовский, кажется, серьёзно призадумался. – Ты знаешь, между Максом из фильма и Греем что-то общее проглядывается. У тебя есть что-то на примете, какой-то отрывок?
-Я тебя не подведу, Влад. И себя тоже.
12.
Последние три дня перед кастингом Влад был сам не свой. Казалось, он волновался больше самого Димы, хотя у того уже возникало желание сначала разбить всю посуду, благодетельно оставленную Даней, потом порвать на себе волосы, напиться, прекрасно зная пагубное влияние алкоголя на свой организм, и послать всё к чертям собачьим. Соколовский же, оставаясь внешне как бы спокойным, действительно что-то делал и даже поднимал боевой дух Бикбаева.
-Если ты в себе сомневаешься, - неожиданно серьёзно и твёрдо заявил он как-то нервно постукивающему пальцами о столешницу Диме, - то хотя бы имей совесть верить мне. Или я тебе давал повод себе не доверять?
-Нет…
-Тогда распечатки в зубы, и иди учи. Импровизация – это, конечно, всегда хорошо, но будет весьма комично, если ты забудешь текст во время выступления.
И Дима выучил созданный своими же усилиями полилог. Вернее, монолог с участием трёх лиц, как бы не смешно это звучало. Он хотел показать себя триединым, в трёх ипостасях сразу: чистым, светлым Бэзилом, циничным и рассудительным лордом Генри и мальчишкой, запутавшимся в себе и поддавшимся влиянию, - сначала наивным и кротким, но затем надменным, и в своей надменности жестоким. Это было сложно – вжиться одновременно во все роли и создать на их основе одну-единственную; было невыносимо трудно не потеряться, не забыться, продумать каждый шаг и каждый взгляд, каждый кивок головы. Но зато увиденные впервые Димой так ярко сияющие глаза Влада того стоили…
-Это…это просто потрясающе, Дим!!! Я восхищён… - его глаза, нежно-голубые, как утреннее небо, плескались чем-то неопознанным. На дне их искрились слёзы, такие чистые, что их хотелось стереть губами. Поймав себя на этом удивительном открытии, Дима и сам не заметил, как оказался в крепких и таких нежных объятиях этого взрослого ребёнка…
А потом начались последние приготовления. Тщательно подготовить костюм – Влад лично продумал его до мельчайших деталей, набросав на тетрадном листе приблизительный эскиз и постепенно добавив туда акцентов и тончайших ноток. Сам отнёс этот эскиз знакомому художнику по костюмам, работавшему когда-то с его отцом, сам же забрал готовую одежду. Костюм был как бы двухслойным, и верхний, снежно-белый слой буквально двумя ловкими движениями пальцев снимался маленькой застёжкой на плечах и ногах, открывая взору нижний – бархатно-чёрный, с агрессивными заклёпками и грубо выкроенными карманами. «Вот так эффектно зло побеждает добро», - прокомментировал свою задумку Соколовский, сверкая глазами. Было видно невооружённым глазом – Всеволод Андреевич доволен. Только так. И никак иначе.
Второе – сделать из «провинциального мальчика» Димки столичную конфетку Дмитрия Бикбаева, сводящего с ума одним только взглядом и покоряющего мир одним лишь взмахом ресниц. Много работы не потребовалось – всего-то вернуть ему веру в себя и слегка огранить несколько неуклюжий алмаз. Стильная стрижка, перекраска из русого в платиновый блонд, укладка – и «конфетка» просто ослепляет…
…-Всё, Дим, я тебя высажу здесь, - свернув на обочину, Влад остановил машину в пяти минутах ходьбы от театра, где проходил кастинг. Места нужно было много, так что Андрей Соколовский на мелочи не разменивался. – Засекут нас с тобой вместе – неприятности будут у обоих.
-Да это понятно… - нервно покусывая шрамик на нижней губе, выдохнул Дима. – У меня всё получится, у меня всё получится… - аутотренинг, предложенный ему Владом, где-то на подсознательном уровне срабатывал. По крайней мере, пальцы предательски дрожать перестали.
-Of course! – засмеялся Влад, отстёгивая ремень безопасности и подвигаясь к Диме поближе. – Не забудь скинуть мне смской свой номер, чтобы я знал. А это тебе талисман на удачу… - тонкие чувственные губы попали в самую точку, найдя пухлые губы Димы. Ласкали нежно, невесомо, касаясь так, словно крылья бабочек касаются лепестков недавно распустившегося цветка. Не углубляя поцелуй, а еле касаясь приоткрытых губ, нежа и купая в удовольствии. «У тебя всё получится. Ты талантлив. И я в тебя верю», - твердили нежные губы, ни капли не лицемеря и не привирая. «Я знаю… С тобой у меня всё выйдет», - отвечали другие… Как ни странно, отторжения внутри себя Дима не почувствовал. Это правильно – целоваться с тем, кто вызывает в тебе интерес, правда же?..
13.
Со сцены вышел соблазнительный брюнет в брутально-чёрной рубашке, застёгнутой лишь на две нижние пуговицы, и узких джинсах, облегающих, будто змеиная кожа. В глазах огонь, по лицу стекают капельки пота, но по нему видно – своим выступлением он доволен. Да и не мудрено: он считал себя безумно талантливым, и равных ему нет.
-Один из лучших номеров. Я ставлю на него, мне он нравится, - Игорь счастливо улыбнулся, уже представляя, как этот типаж будет смотреться в его новом фильме. Направить немного в другое русло, избавляя от столь сексуальной агрессивности, граничащей с садистской жестокостью, добавить сахаринки – и вот он, современный Дон Жуан, сердцеед и ловелас! – Думаю, дальнейшее продолжение кастинга бесполезно, лучшего мы вряд ли найдём.
-Не торопись, Игорь, - внимательно разглядывая анкету, попросил его Андрей. – Вдруг ты упустишь очередную звезду российского кино где-то в толпе за кулисами? Ты же себе потом сам этого не простишь.
-А мне он не понравился, - скептически усмехнулся Влад. – И вот с таким самоуверенным снобом я работать не собираюсь, - да, он верил в Диму. Он более искренен. Он сияет, сгорает на сцене и вновь возрождается. А этот…просто горит и тухнет. Для него это обязанность, для Бикбаева же – новая жизнь, и никакой другой он не знает. – Посмотрим, какие ещё сюрпризы нас сегодня ожидают, и я разочаруюсь, если здесь не будет никого лучше.
-Влад, он просто слишком агрессивен и почему-то считает это своим превосходством, - мягко, ненавязчиво возразил ему Игорь. – Это легко поправимо. Его изюминка в том, что он умеет соблазнять. Он не сахарный мальчик-зайчик, которых мы сегодня насмотрелись с головой.
-И, тем не менее, «сахарные мальчики-зайчики» всегда пользовались спросом, а не такие вот знойные мачо, готовые уничтожить и сжечь за секунду, - огрызнулся Соколовский-младший. – А это…будет вызывать антипатию, гарантию даю.
-Даже антипатия в нашем случае будет выигрышной, Влад, - подытожил спор Андрей. – Ладно, посмотрим, что будет дальше, но пока я ставлю галочку возле него.
-И я, разумеется, - улыбнулся Игорь. – А вы? – вопрос явно предназначался Владу и некой даме скраю – автору сценария Изольде.
-Видимо, я тороплюсь, ставя ему галочку, - скромно пожала плечами она, поджимая губы. – Влад прав: он слишком возвысился в своих глазах. Если для нашего героя это очень хорошо, то для актёра это пагубно. С ним будет трудно работать. Но он талантлив, из него может что-то получиться.
-Ну вот, хоть одна светлая мысль за день: с ним трудно будет работать, - мрачно отозвался Влад, изучая списки следующих участников. Этот, предыдущий, - под номером девятнадцать-шестьдесят два, потом ещё четыре. Лица которых, сомнений быть не могло, он даже не запомнит. И последний, заветный номер «тринадцать-пятнадцать». – Я однозначно против.
-Ну и ладно, время ещё есть, - буркнул Игорь, чем вызвал бурю смеха у Соколовского-старшего. – Зовите следующего.
14.
-Следующий участник под номером тринадцать-пятнадцать! – громогласно выкрикнул сверяющий списки администратор, выискивая заветный бейдж. Наконец невысокий блондин с ясными малахитовыми глазами нашёлся в его поле зрения. – Бикбаев Дмитрий Олегович? – тот лишь слабо кивнул в ответ на молчаливое указание на выход на сцену. – Прошу.
-Спасибо, - вздохнул Дима, мысленно собираясь. На секунду прикрыл глаза, закусил губу, выгоняя из души вязкое напряжение и непонятно чему улыбнулся. У него получится. Не может не получиться…
Выпрямить спину, расправить плечи, поднять гордый, но не надменный взгляд на сидящих напротив, кротко улыбнуться одними уголками губ – всё, как учил его Влад. И добавить от себя немного шарма, обволакивающего очарования, пользуясь выигранными секундами, дабы изучить «жюри». Изысканная блондинка с длинными волосами, не молоденькая девочка, но ещё и не дама в возрасте – лет тридцать пять на вид, но с мудрыми глазами. Взгляд оценивающий, цепляющий, немного даже холодный, на табличке «Изольда Файн». Да уж, форма соответствует содержанию… И хорошо бы, если она действительно «файн»…
Дальше – Игорь Панин. Ага, это тот самый режиссёр, о котором говорил Влад. И ему надо понравиться больше всех. Кареглазый брюнет, с очень пристальным взглядом и слегка прищуренными глазами. Кажется, он в душу смотрит. Но что-то в его внешнем облике цепляет, забавляет даже, и Диме он пригляделся. Его не нужно очаровывать, ему нужно показать себя с лучшей стороны…
А вот отец и сын из семейства Соколовских. Влад очень похож на отца – у того такие же небесно-синие глаза, тонкие розоватые губы и смешинки во взгляде. Вызвать у него расположение так же не должно составить труда – его как раз можно очаровать, и он на это поддастся.
И Влад… Который сейчас смотрит на него и улыбается. Нежно, мило и как-то… не свойственно. Дима привык к его улыбке, но дерзкой, насмешливой, иногда даже холодной, но не такой тёплой и согревающей.
-Ну что ж, приступайте, - немного раздражённо махнул рукой режиссёр, потирая виски. Он устал, а выбор сделал уже давно. И все эти смазливые мальчики его достали…
И Дима «приступил», покидая все мысли об этой четвёрке. Он отдавался целиком и полностью своему образу, вживался в него. «Дмитрий Бикбаев? А кто это? Я знаю только Дориана, Генри и Бэзила…»
Восхищённый взгляд, и в нём столько любви и тайны… «Дориан для меня теперь – всё моё искусство…Я люблю его». Тёплая улыбка, горящие восторгом и чуть ли не поклонением глаза – они любили. Любили этого глупого, но до боли в сердце прекрасного мальчика с белокурыми кудрями…
И тут же в них появилась властная насмешка, слегка саркастический прищур, цинично сжались губы: «Совесть – официальное название трусости, вот и всё». Фривольно рассесться на стуле, позволить себе некую брутальность и расслабиться. «Ты любишь всех. А любить всех – значит не любить никого».
Самоуверенность сменилась кротостью, циничная, ироничная ухмылка – наивной улыбкой, в глазах – хрусталики чистой воды. Скромный красивый мальчик – не более. И резкий голос с ноткой сатиры: «Цель жизни – самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность – вот для чего мы живём… Единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему… Я никогда не искал счастья. Кому оно нужно? Я искал наслаждений… »
Хорошего влияния не существует. Любое влияние уже безнравственно…
И вот мальчик обретает уверенность в себе, его глаза наполняются счастьем…и любовью. Руки обнимают силуэт невидимой девушки-актрисы, душа рвётся наружу, и губы тихо шепчут: «Здесь я нашёл её, богиню среди смертных. Когда она играет, забываешь всё на свете…»
И тут же резкий толчок, губы изгибаются в презрительной гримасе, на лице застывает маска ненависти и отторжения. «Холодна и бездушна…», «Совершенно изменилась». «Вы убили мою любовь».
И первый ужас от изменения в воображаемом портрете. Зрачки увеличиваются, губа закушена до белой полоски, и боль… Она просто излучается волнами. А потом пришло понимание, и вновь усмешка исказила красивое лицо.
«В вас всегда будут влюбляться, и вы всегда будете влюблены в любовь». Резким движением руки белая шёлковая ткань слетела и расстелилась у ног своего неблагодарного хозяина. Чёрный бархат в сочетании с белой кожей и ужасающим блеском в глазах, всеуничтожающим огнём. «Зло было для него лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни…»
А затем присесть на корточки, приобнимая сорванную ткань и прижимая её к губам. Тоска, боль, разочарование и понимание. «Боже, чему я поклонялся! У него глаза дьявола!» Разорвать ткань в клочья, порвать к чёрту весь этот мир, потому что смысла в этой жизни больше нет… Ангел умер. А вместе с ним и всё остальное.
А потом… Пустая оболочка, выполняющая какие-то действия на автомате. Обнять воздух, отпустить, фальшиво улыбнуться, страшно засмеяться, сверкая безумными глазами. Никаких эмоций. И лишь рука сжимает реквизитный нож с вытесанными узорами на рукоятке. А затем на глазах горят слёзы. Его Дориан осознал. Его Дориан раскаялся. Его Дориан сожалеет… И он плакал. Не наигранными, лицемерными слезами, а океаном невыплесканных чувств. Дима сгорал, сходил с ума, уже с трудом вымученным шёпотом выговаривая последние слова:
-Эта красота меня погубила, красота и вечная молодость, которую я сам себе вымолил! Если бы не они, моя жизнь была бы чиста. Красота оказалась только маской, молодость — насмешкой. Что такое молодость в лучшем случае? Время незрелости, наивности, время поверхностных впечатлений и нездоровых помыслов. Зачем мне было носить ее наряд? Да, молодость меня погубила… - и Грей упал, распластавшись на холодном полу и закрывая лицо обрывком белого шёлка. Это его последняя надежда…
Но поднимался уже Дима. Тяжело дышащий, стирающий капли пота с мокрого лица и чему-то счастливо улыбающийся. Он смог. Это ему сказали застывшие, смотрящие в никуда глаза Влада и его закушенная губа. Изольда аплодировала стоя, отдавая дань молодому таланту. Она что-то выкрикивала, но Бикбаев её не слышал. И лишь Игорь с Андреем о чём-то горячо перешёптывались, споря.
-Спасибо, молодой человек, - улыбнулся Панин, как-то слишком тяжело вздыхая. – Могу вас поздравить, это одно из лучших выступлений, и у вас есть все шансы получить эту роль. Ожидайте в холле.
-Ну и как вам, господа? – внимательно проследив за скрывающимся за кулисами хрупким силуэтом, Влад сиял счастьем. Дима его не подвёл, его коллеги в восторге, а значит, дело в шляпе. – Мне он нравится. Ставлю галочку.
-И я, - с диким восторгом отозвалась Изольда. – Я вижу своего героя именно таким. Он умеет перевоплощаться, он противоречив. Добро и зло борются в нём, и всё же, несмотря ни на что, побеждает добро. Интересная интерпретация, и он как в воду глядел. Наша «конфетка» тоже раскается. Если и есть актёр, который сможет сыграть эту роль так же превосходно, мы его уже не найдём.
Влад ликовал. Диме удалось зацепить Изольду – именно из-за неё браковались абсолютно все, кто претендовал на эту роль. Именно благодаря ей проводился этот кастинг, хотя раньше Игорь с отцом лично приглашали именитых актёров, и никто из желающих с улицы попасть туда не мог. Но Изольда, согласившись предоставить своё творение в качестве сценария на новый фильм, поставила жёсткое условие: мальчик, исполняющий главную роль, та самая «конфетка», должен быть неизвестным, неиспорченным шоу-бизнесовой тусовкой.
-Хорош, да, хорош, - Андрей тоже поставил галочку и улыбнулся. – На уровне с тем самым брюнетом… Головиным, кажется. Для меня они пока на одном месте. Оба харизматичны, талантливы, по-своему необычны и интересны. И очень разны. И, если честно, я в замешательстве, - засмеялся он, кивая на соседа справа. – А ты что скажешь, Игорёк?
-Нет, я вашего восторга не разделяю, коллеги, - Панин устало потёр глаза, откидываясь на спинку кресла. – Да, талант, несомненно, в нём присутствует, но… Ему не хватает той агрессивности, сжигающей экспрессии. Он гибок, а должен быть твёрд, как скала. И да, я уже говорил, смазливые мальчики мне вот где уже, - кисть плавно обняла горло и безвольно упала на стол. – Я против.
-Три-три, - усмехнулся Андрей, разглядывая список предварительно прошедших. Их всего двое. – У нас ничья. Что делать будем?
-У них были совершенно разные образы, Игорь, - Влад не сдавался. Вот теперь в игру вступал он, и подвести Диму права не имел. – Может, он тоже может сыграть жаркого мачо, сексуально-агрессивного и агрессивно-сексуального, - он фыркнул с получившегося каламбура и с вызовом стрельнул глазами-молниями в оппонента. – А вот сможет ли тот стать белым и пушистым котёнком, я сомневаюсь.
-Да, я согласна с Владом, - улыбнулась Изольда. – Давайте устроим им баттл. Дадим по два отрывка из сценария, чтобы разглядеть их в двух разных ипостасях каждого, запрём на час в гримёрке, лишая всяких средств коммуникации, пусть готовятся. И потом определим победителя.
-Делайте, что хотите, - скептически махнул рукой Игорь. – Надеюсь, это не будет пустой тратой нашего времени.
15.
-Не волнуйся, у тебя получится. Да ты его порвёшь! – Влад вызвался сам лично провести инструктаж прошедшим Бикбаеву и Головину по поводу их дальнейшей работы. Условия жёсткие, времени на подготовку катастрофически мало. – Он, кстати, уже сейчас вернётся из «кабинета задумчивости», так что мне пора уходить. И через него я передам сценарии. Запомни: вам нужно будет обоим представить по два одинаковых отрывка. С первым ты легко справишься, там просто монолог-исповедь, что-то наподобие того, что ты делал в своём «Дориане». Во втором же сложнее: тебе нужно будет постараться брутального мачо из себя состроить. Так что соблазняй, зажигай, очаровывай. Всё, я пошёл. Удачи.
Диму вежливо попросили сдать мобильный и провели в небольшую, но уютную гримёрку, обеспечив пол-литровой бутылочкой минералки, папкой со сценарием и простым карандашом. В замке зазвенел ключ, и его оторвали от окружающего мира. Тишина только помогла сосредоточиться, и с образом раскаявшегося юнца ему действительно удалось легко справиться. Картинка ясно и отчётливо встала перед глазами, текст также запомнился быстро.
Но со вторым заданием…возникла проблема. В данном ему сценарии нужного монолога просто не было. Между двадцать четвёртой и двадцать шестой страницей не было ничего…
и ещё маленький кусочек-…Я снимаю свою кандидатуру, Влад… - время, отведённое на подготовку, вышло, а ему так и не удалось вызвать администратора с просьбой заменить сценарий. Не помогли даже крик и стук в запертую дверь. – И…спасибо за всё, что ты сделал для меня, но…
-Никаких но, - грубо перебил его Соколовский. – Ты должен объяснить им всю ситуацию. Или это сделаю я. Сиди здесь и никуда не уходи. А я пойду посмотрю в глаза этому… - Влад с чувством цокнул языком, запихивая вырывающиеся матерные слова назад, - Головину. Жди, - и он скрылся за занавесом, отделяющим закулисье от сцены. Его затея должна помочь Диме. Обязана.
-Ну что, господа? – он фыркнул вслед выступившему только что Головину и уселся на своё место. – Ваше мнение не изменилось?
-Он прекрасен, Влад, - Игорь ликовал. В его глазах читался непередаваемый восторг. – И с ролью белого, пушистого котёнка, как ты говоришь, он отлично справился. И ты зря демонстративно ушёл с его выступления, иначе стал бы свидетелем его безоговорочного триумфа. Так что…
-Мы ещё не видели выступления второго участника, - хмуро отозвалась Изольда. – И я уверена, у Бикбаева получится лучше. Я пока не буду делать поспешных выводов, но свою галочку пока не уберу. Я верю в Диму.
-Я ставлю галочку Головину, - вздохнул Соколовский-старший. Эти разногласия его утомили. – Он достоин. Если Бикбаев выступит так же хорошо, я буду только рад. Так что решайте сами.
-А Бикбаев выступать не будет, - жёстко, слишком резко осведомил присутствующих Влад. – Кто-то вырвал ему лист из сценария. И да, передать сценарий Бикбаеву я попросил Головина. Так что угадайте, кто виновник сего действа. О, и судя по вашим каменным лицам, вы угадали – так быстро! – Влад с нескрываемым торжеством в глазах рассмеялся. – Вот вам и агрессивный мачо. И по совместительству редкая сволочь.
-Я ставлю галочку Бикбаеву, - немного глуховатый, но твёрдый голос Игоря. Четыре-три в пользу Димы. – И он становится актёром, исполняющим главную роль.
16.
-Ну и как тебе это удалось? – уставший, но счастливый, Дима сидел на переднем сидении около Влада. – Я ведь даже ничего не успел показать…
-Понимаешь, Димочка… - свернув на другую улицу, дабы избежать нежелательных пробок, улыбнулся Соколовский. – Я просто умею держать слово. А если серьёзно… Когда-то в начале девяностых, когда в России кинематограф кризис переживал, тогда ещё актёра Игоря Панина «доброжелательные» конкуренты зарезали на кастинге единственного снимающегося на ту пору приличного фильма. Испортили костюм, реквизит, и всё такое… В общем, от участия ему пришлось отказаться, потому что не с чем было выступать, а делать новый номер за пятнадцать минут - нереально. И, уже став режиссёром с лёгкой руки поддержавшего его Андрея Александровича Соколовского, то бишь моего отца, он никогда не брал к себе в команду подлецов и завистников, способных на гнусные поступки. И талант – ещё не всё, на что он обращает внимание. Так что… Головин по умолчанию стал для него недостойным этой роли.
-Скажи, Влад… А если бы не это… Они его бы выбрали, да?..
-Не факт. Ты же не выступал, - пожал плечами Соколовский, выезжая на относительно свободную дорогу и прибавляя скорость.
-Он талантлив. Я слышал за кулисами, как он выступал… - тяжело вздохнул Бикбаев. Он бы так не смог. Ярко, эффектно, за доли секунды покоряя своей сексуальностью, соблазняя и заставляя сердце чаще биться. Это не его ипостась, и жарким красавчиком он никогда не был.
-Талантлив, - не предпочёл нужным скрывать Влад. – И, если бы не ты, он бы прошёл без проблем. Но… увы, гениальность в одном непременно компенсируется за счёт отсутствия чего-нибудь ещё. В его случае это отсутствие морали, - Соколовский странно усмехнулся, остановив машину. – Ну, вот мы и приехали. Это место идеально для того, чтобы здесь отметить наш успех.
Дима вышел, широко распахнутыми глазами осматривая ресторан, у которого они остановились. Мило, не пафосно, и с виду даже уютно. Ему должно понравиться…
И за этими приступами любопытства Бикбаев даже не заметил, как в урну полетел сжатый комок бумаги с номером страницы двадцать пять…
17.
Местечко, где они сидели, было действительно очень уютным. Здесь не было кричащего пафоса и неприличной роскоши, как в «Астории», где они были в прошлый раз. Сочетание белого и зелёного успокаивало и навеивало какое-то умиротворяющее настроение, позволяло расслабиться и получать удовольствие от жизни. Влад тонко угадал его желание – просто отдохнуть, не напрягаясь среди всякого бомонда.
-За наш сегодняшний успех, - в голубых глазах Влада игриво плясало пламя свеч, и губы улыбались. Он был расслаблен, счастлив и светился лучезарным сиянием. Таким Бикбаев его ещё не видел, или весь секрет заключался в уже выпитом бокале вина. – За тебя.
-Спасибо, - Дима мягко улыбнулся, чувственно приоткрывая полные губы. Влад ещё помнил их терпкий вкус мятного «Тик-така» и сейчас откровенно пялился на них, ничуть не стесняясь этого. – Мой успех, на самом деле, и твой успех тоже, - искорки в его зелёных глазах полыхнули и засверкали огнём. – И, я так понимаю, сегодня ты пожелаешь своего вознаграждения, не так ли?
-Умный мальчик, - улыбнулся Соколовский, пригубив вино. – А сейчас я тебя тупо спаиваю, чтобы ты был посговорчивей, - по его насмешливому тону и прищуренному взгляду было трудно понять, шутит он или говорит серьёзно.
-Гениальный план, - подыграл ему Бикбаев, смотря на него сквозь прозрачный хрусталь бокала. – Сам придумал или кто помог?
-Ёжик, - необидно фыркнул Влад, резко меняя тон с ироничного на тёплый, дружеский. – Обещанное надо выполнять, и три года ждать я не собираюсь, - обнажил белоснежные зубы он. – Да и чего вообще бояться? Конечно, «безопасный секс, самый лучший чай» - вариант не для меня, но я у дерматовенеролога стабильно проверяюсь, последний раз на прошлой неделе был, так что сюрпризов не будет. В тебе я, в принципе, тоже уверен. Наивный провинциальный мальчик, которого бросила девушка, в этом плане опасности не составляет. Кстати, а можно вопрос? Хоть я и знаю ответ… Как у тебя обстоят дела с непротивоположным полом?
-Никак, - скривил губы Дима, пряча глаза за бокалом. Того, что ему предстоит пережить, он боялся. Говорят, в первый раз это больно…
-Ага, девственник, значит? – Соколовский внезапно развеселился. Для него это было неудивительно, просто хотелось поиграть на чувствах Димы, раззадорить его. Для дела полезно.
-Может, тебе ещё медицинскую карту показать? – огрызнулся Бикбаев, с глухим треском ставя многострадальный бокал на стол.
-А у тебя с собой? И да, меня интересуют данные двух врачей: уролога и проктолога, - Влад разразился звонким смехом, но скоро прекратил. – Так всё-таки?
-Можешь не беспокоиться, там, - Дима томным голосом выделил это слово, - ты будешь первый. Так что у тебя есть превосходный повод для гордости. Поздравляю, - принимаясь за еду, он отвёл глаза. Щёки предательски наливались румянцем, и горели кончики ушей. Приятного аппетита, Дима.
-Я не сомневался, - добившись желаемого результата, Соколовский клацнул языком. – Я всегда мечтал получить этот драгоценнейший трофей, и, о боги, я его получил! – он снова рассмеялся. – Ладно, следующий вопрос. А как у тебя вообще с сексуальным опытом-то? Я не буду заниматься сексом с бревном?
Уши и щёки Бикбаева покраснели ещё больше, и он, делая вид, что очень увлёкся лазаньей, помедлил с ответом. Перед глазами снова встал образ Насти, и он вздохнул.
-Случайными связями я не перебиваюсь, считаю это низким, - гордо вздёрнув голову, ответил он. – А постоянная девушка у меня была одна на протяжении пяти лет. Её вроде всё устраивало. Ещё вопросы будут?
-Ага, - Влад в предвкушении облизнул губы и томно закатил глаза. Ему нравилось смущать своих «партнёров», но он всегда безошибочно находил ту грань, которую переходить нельзя, если он всё же желает провести эту ночь ненапрасно и с интересом. – Понял, - он мягко улыбнулся, нежно касаясь Диминой руки своей. Тепло от этого прикосновения прошило всё тело, и Бикбаев расслабился. – Расскажи мне о себе, Дим. Что-нибудь, что считаешь о себе интересным.
Дима хмыкнул, припоминая, что «интересного» для мажора Влада Соколовского может быть у жизни «провинциального мальчика». И, сделав глоток вина для храбрости, он легко улыбнулся, еле заметно приподняв уголки губ:
-Что может быть интересного в жизни у человека, последние полгода думающего лишь о том, как заработать себе на хлеб? – пожал плечами он. – Родился и вырос в «Мухосранске», - иронично скривив губы, он стрельнул глазами в собеседника, - в шестнадцать поехал «покорять столицу». Поступил в ГИТИС, параллельно подрабатывал курьером, затем официантом, после второго курса получил приглашение в театр. И мой выпуск как раз совпал с фактическим крушением того самого театра, а вот «краснодипломированный» студент с актёрским образованием оказался никому не нужен. И, уже практически отчаявшись, он находит свой подарок судьбы в виде одного нахального мажора, который вытаскивает его из грязи в князи. В обмен на одну маленькую услугу, не так ли? – Бикбаев чувствовал, что его ведёт, но остановиться уже не мог. Оскорблённая гордость ещё вопила: уйди, не унижайся, ведь ещё не поздно! И заткнуть её не мог даже выпитый алкоголь.
-Безумно интересно и увлекательно, - Соколовский, казалось, даже не заметил столь обвинительного замечания в свой адрес. – Правда, в твоём вопиющем повествовании есть маленькая неточность, - сделав ещё один глоток вина, он метнул сжигающую молнию в сторону Димы и хихикнул. – Определение «нахальный мажор» как-то со мной не стыкуется.
-Да ладно? – Бикбаев иронично сдвинул брови. – Забавно.
-Не веришь? – Влад мгновенно посерьёзнел. – Так я тебе расскажу. Между прочим, несмотря на мой юный возраст и на то, что я только первый курс закончил, я уже официально трудоустроен. И даже получаю зарплату на карточке, - он снова засмеялся. – Ну, правда, работаю я в офисе у отца, но, тем не менее, на мою работу никто пожаловаться не может. А теперь, Дмитрий Олегович, разрешите представиться, - он встал, держа спину идеально ровно, сделал серьёзное лицо, резко взрослея, и протянул руку Диме в приветственном жесте. – Всеволод Андреевич Соколовский, PR-менеджер проектов отца, ну и на время твоих съёмок в фильме, и твоих тоже, - он сел на место, мягко улыбаясь. – И, опережая всякие вопросы, предупреждаю сразу: я занимаю эту должность не потому, что продюсер – мой отец. Просто я умею разговаривать с людьми. Где надо, улыбнуться, где надо, и пригрозить. Я умею отстоять свою точку зрения, и даже именитые дядьки, которые раза в два меня старше, заглядывают мне в рот, стараясь угодить. И тебя я сделаю звездой.
-Звёзды на небе сияют, - внимательно выслушав Влада, хрипло заметил Дима. В нём боролись противоположные чувства – уважения и презрения. Он верил и не верил одновременно. Его пугала самоуверенность наглеца, но в то же время внушала доверие и уважение. – А ты сможешь дать мне работу, вот и всё.
-А ещё деньги, славу и признание, - улыбнулся Влад. – Ты либо недооцениваешь меня, либо абсолютно не уверен в себе. И то, и тем более другое мы будем искоренять. И начнём прямо сегодня ночью, - губы прошлись по Диминой скуле, лаская, остановились около уха и тихо шепнули: - Ты красивый. Ты талантливый. У тебя всё получится.
-Влад… - еле слышно вытолкнул из себя Бикбаев. – Поехали уже…
18.
Всю дорогу домой они провели в молчании. Дима сидел на заднем сидении, категорически отказываясь ехать впереди, мотивируя это «нетрезвым состоянием водителя», на что Влад только фыркнул «не впервой». Бикбаев уткнулся в окно, разглядывая проплывающие мимо неоновые вывески, погружённые во мрак ночи жилые дома, в которых кое-где мерцали окошки, проходящих по слабо освещённым проспектам случайных людей. Но перед глазами он видел только туман, и, даже до боли кусая губы, картинку изменить не мог. Он…боялся. Боялся складывать себя завтрашним утром с нуля…
Влад сразу заметил его внутренние стенания, отлично его понимая. Боится? Ничего. От страха есть одно лекарство – нежность. Нежность, ласка, уют и полное лишение ответственности. Будь свободным от всего – и бояться уже нечего. Мы боимся только того, от чего зависим, – эту аксиому Влад помнил ещё с детства, и это не раз повторял ему отец.
-Приехали, - коротко сообщил он, останавливая машину около подъезда.
-Угу, - кивнул Дима. Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и прикрыл глаза. Стало легче, но так же быстро лёгкость отступила.
-Ты слишком напряжён, - в лифте Соколовский позволил себе обнять Бикбаева и мягко вплести пальцы в его волосы, поглаживая и расслабляя. Он владел искусством массажа просто восхитительно, и под его руками Дима действительно облегчённо выдохнул. – Но это поправимо, - удовлетворившись результатом, Влад отпустил его. Одновременно с этим открылись створки лифта. – Давай в душ, а лучше прими ванну, и я тебя жду. И, ради Бога, не торопись. Ты мне нужен расслабленный, спокойный и разнеженный. Дуй, - Влад позволил себе тихий смешок, и, войдя в квартиру следом за Димой, направил того в первую дверь налево, где располагалась ванная комната.
-А ты разве не со мной? – бровь Димы игриво взметнулась вверх в ироничной гримасе. – Или ты любишь трах с комфортом?
-О да, я уныло предсказуем и традиционен, - шутливо закатил глаза Соколовский. – И кровать-двуспалка – верх моего воображения. Иди давай.
Дима послушно скрылся за дверью ванной, прижимаясь к ней затылком и закрывая глаза. Включать свет он не спешил, полностью отдаваясь темноте и пытаясь найти в ней спокойствие. Страх, кажется, лишь усиливался, а ещё просыпался стыд. До сегодняшнего вечера Бикбаев полностью не осознавал то, во что вляпался – он продался. Как последняя шлюха продаётся за деньги, так и он продался за роль. Пусть и главную. Пусть и у крутого продюсера. Пусть и юному мальчику с красивыми глазами, а не какому-нибудь толстому денежному мешку среднего возраста. Он продался. И это уже повод ненавидеть себя…
Тем временем Влад чувствовал себя взаправдашней золушкой. Застелить постель чёрным постельным бельём (ему так и мерещилась Бикбаевская бледная кожа на бархатного цвета шёлке), расставить на полках, столе и прикроватной тумбочке ароматические свечи, задёрнуть шторы, не пропуская яркий свет полнолуния в их уютную обитель, под подушку засунуть все необходимые предметы… На тумбочку у постели – начатую бутылку вина и бокал. Один. Больше не нужно. Никогда ни перед кем он так тщательно не готовился, хотя «партнёров» в его постели было немало. Но таких – ещё не было никогда.
-Я готов, - в комнату, глядя распахнутыми глазами на фестиваль свеч, вошёл Дима. Капельки воды стекали по открытой шее вниз, оставляя полоски на слегка вздымающейся груди и переходя на подрагивающий живот, да так и замирали на мохнатом жёлтом полотенце. Волнуется… Это нормально. Если бы Дима так просто смирился и не запаривался над происходящим – Соколовский был бы в нём разочарован.
-Красивый, - собрав капельку со щеки губами, Влад с нескрываемым восхищением улыбнулся. – Подожди меня. Я быстро.
Смущение вновь овладело Бикбаевым, и он тяжело вздохнул. Всё только начинается, а он, кажется, уже обессилен и выжат, как лимон. И пусть от него уже ровным счётом ничего не требуется, кроме как покориться и спокойно плыть по течению, - он так не мог. Уснуть бы поскорее… И до утра, не помня этой кошмарной ночи – времени его самого большого позора в жизни…
Автор: Снусмумрик
Бета: _ciella_
Пейринг: Влад/Дима, Даня/Дима
Жанр: romance, angst, fluff
Рейтинг: NC-17 (графика)
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика, AU, OOC
читать дальше10.
Белая «Хонда» Влада мигнула габаритами и радушно открыла заднюю дверь, впуская незваного гостя. Дима осторожно сел, с интересом оглядываясь и закусывая губу. Белоснежный салон, карамельного цвета сидения, устраиваться на которых он даже застеснялся – случайно посадит пятно, и вовек не расплатится за нанесённый этой красавице вред. Здесь было уютно, и в самом автомобильном интерьере не угадывался Соколовский – наглый самоуверенный мальчишка, холодный и неприступный «мажор» с замашками потомственного аристократа. Владельцем этой машины должен быть милый, смазливый мальчик, верящий в чудеса и излучающий добрый свет. Так думал Дима, внимательно разглядывая всё, что находилось вокруг него. От его заинтересованного взгляда не укрылось ничто: ни раскачивающийся, как игривый маятник, плюшевый смайлик, прикреплённый присосками на лобовое стекло, ни крохотная иконка около руля, ни пушистый клетчатый плед на заднем сидении. Из глубоких раздумий и не менее глубокого удивления его вырвал смеющийся голос Влада, уже выезжающего со стоянки:
-Правда, она красотка? – в том, что он говорил, чувствовалось тепло. Было видно, что своей «красоткой» он гордится. – Единственная баба, которую я полюбил в жизни, - он откровенно веселился.
-Дорогая, наверное? – тяжело вздохнул Дима. В очередной раз рядом с Владом он чувствовал себя неловко – и где только делась его уверенность в себе, на которую он долго себя настраивал?
Соколовский прыснул, но вовремя сдержался, видимо, вспоминая, с кем именно он находится: не с дружком, перед которым он бы непременно похвастался и повыпендривался побольше, не с навязчивой девицей, тщетно пытающейся его соблазнить (а вот ей бы он сказал, что это сущая дешёвка и чуть ли не подделка), и не с очередным партнёром, «выгодным человеком» и так далее, перед которым он был бы предельно честен во избежание конфликтов и ради заполучения столь важного для него уважения с их стороны. Нет, конечно, уважения со стороны Димы он не ждал и к этому, откровенно говоря, не стремился, но наладить отношения было бы очень даже неплохо.
-Ну, как тебе сказать, - пожал плечами Влад, улыбаясь спутнику в зеркало заднего вида. – Всё в этом мире относительно. Для тебя – может, и да, а вот отец, увидев её впервые, сказал, что ожидал от меня чего-то более феерического, типа Ferrari или Bentley, - он весело засмеялся, вспоминая реакцию Соколовского-старшего. – Ну, так, для первой autocar очень даже неплоха.
-Мне нравится, - вынес свой вердикт Дима и тепло, неожиданно даже для себя самого, улыбнулся. – Правда, я согласен с твоим отцом: от тебя следовало бы ожидать чего-то «более феерического».
Влад весело рассмеялся, откидывая голову назад, и тут же возвращая всё внимание дороге. Хотя, в принципе, его это не удивляло, а даже забавляло – типичность ситуации налицо, когда его принимают за безмозглого, «крутого» мажора. И немногие знали, что это не совсем так, хоть и доля правды в этом есть.
-Я поначалу тоже так думал, - пожал плечами он, вдоволь насмеявшись. – Но Данька сказал, что в Ferrari я задохнусь, потому как широкая душа поэта в ней не поместится, - смех вновь вернулся в его глаза, лишь кончиком воздушного хвостика коснувшись губ, - а в Bentley она, наоборот, утонет. А если серьёзно, те тачки мне действительно не подходят, и тут Даня прав. А уж в машинах он разбирается отлично – он драйвер с опытом, а в свободное от гулек и пьянок время преподаёт уроки экстремального вождения, - теперь уже смех перешёл и на тонкие рельефные губы, подкупающие своим натуральным розоватым оттенком. – А по ночам участвует в гонках где-то за городом и гробит мои нервы. Правда, я ему потом безбожно мщу за это, - Соколовский аккуратно припарковался около ухоженного подъезда одного из не менее ухоженных дворов. – Прошу с вещами на выход, - он кивнул на дверь и вышел сам, забирая из багажника лежащие там сумки. Остальные взял в руки Дима, и, надо сказать, ему досталась ноша относительно лёгкая.
-Я не зря сказал, что он – подозрительный дружок, - фыркнул он, следуя за Владом. Краткое резюме этого самого Дани – хозяина квартиры, в которую его привезли – ему, мягко говоря, не понравилось. Очередной сынок очередного богатенького папочки, которому нечем заняться, и поэтому он ищет себе приключения на пятую точку. Всё типично.
-Хотел бы я посмотреть на того, кто скажет ему это в глаза, - усмехнулся Влад, загружая багаж в лифт. – Пол-Москвы у его ног, Дим. А ещё пол-Москвы ему тупо завидуют и втайне тоже уважают и восхищаются. И дело не в деньгах. Я не стал бы его относить даже к среднему классу. Мать у него – простой врач, отец – разнорабочий на стройке, ну сейчас в прорабы выбился. Если ты об этом, конечно. Так что, повторюсь, дело не в деньгах.
-А в чём? – бровь Димы взметнулась вверх. Не сказать, что узнать о каком-то там дружке ему было прямо так уж интересно – его больше интересовал другой вопрос: что является причиной уважения Влада Соколовского?
-Он умеет быть собой, - в глазах того читалась серьёзность и реальное уважение. – И ему не нужно разрываться между тем, какой он внутри, и тем, что от него требуют внешние факторы. Он гармоничен. Во всём.
…И Дима с Владом согласился. Данил был «гармоничен». Сильное, стройное, накачанное тело плюс дерзкий, агрессивный взгляд просто сразили наповал. Но затем, увидев Влада и крепко, по-дружески обняв его, - даже милый, спокойный. Он напоминал открытое море – то бушующий шторм, то нежный, обволакивающий штиль. Но даже такой, с виду улыбчивый и тихий, он вызывал уважение и умел этим пользоваться. Татуировка-кольцо чуть ниже плечевого сустава, массивная золотая цепочка на шее, серёжка в ухе (не бриллиантовая горошинка, как у Влада, а небольшое колечко из белого золота), короткая, но безумно стильная стрижка – он был полной противоположностью Соколовского, его антиподом, но таким же притягательным и интересным.
-Неужели я вас дождался? – тепло усмехнулся он, пропуская парней к себе в квартиру. – Ещё немного, и укатил бы я далеко и надолго за МКАД. У нас сегодня интересная встреча с гонщиками из Твери, так что…
-Ну, ты их там всех порвёшь, - улыбнулся Влад, похлопывая друга по плечу. – Пойдём покурим, пока наш постоялец осмотрится, - он кивнул оглядывающемуся по сторонам Диме и повёл Даню на балкон. Прикурил, выпуская дым вслед закатному солнцу, и блаженно прикрыл глаза. Он с самого начала встречи с Димой ещё ни затяжки не сделал, а вместе они уже не меньше пяти часов.
-Очередная «пассия»? – усмехнулся Пономарёв, прикуривая от Владовой сигареты и втягивая в себя отфильтрованную порцию табака. – Ничё такой, чисто в твоём вкусе. Правда, раньше ты не заботил себя благоустройством своих «куколок».
-Неа, - односложно ответил Соколовский, пожимая плечами. – Он не такой, как все его предшественники. Не суди тех, о ком ни черта не знаешь.
-А чё так? Ну, колись, - хитро рассмеялся тот, легонько ударяя друга в плечо. – Нам надоела free love , и мы захотели вдруг посмотреть на мир серьёзно?
-Он не местный, Дань, - Влад выдохнул остатки дыма и затушил сигарету. – Ему срочно нужно жильё, работа и хоть капля человеческого сочувствия. И да, он мне нравится, если ты об этом.
-Ни хрена себе заявочки, Сокол! – на его голос подняла голову соседская бабулька, высматривая, кто же там кричит на восьмом этаже, и Даня заговорил потише. – Нравится он ему, - фыркнул он, отправляя свой окурок вслед за Владовым и прикуривая новую сигарету. – Мальчики на одну ночь тебя до добра не доведут, я уже тебе не раз это говорил.
-А он не на одну ночь, - Влад выхватил сигарету из рук друга и, сделав быструю затяжку, затушил. – А много курить вредно. Спортсмен, блин.
11.
-Ну, и как тебе здесь?
Дима, стараясь не шуметь (он всё ещё неловко себя чувствовал в присутствии Влада, и подсознание упрямо подавало сигналы о том, что не нужно привлекать к себе внимание), разбирал свои вещи. Уже осталась последняя сумка, но мерзкий, липкий почти страх быть рядом с ним наедине так и не прошёл.
-Уютно, - вздохнул Бикбаев, пряча глаза за отросшей чёлкой. – Но… цена мне кажется какой-то нереальной.
-Просто он мне лучшим другом приходится, Дим, - как-то хитро усмехнулся Влад, вспоминая проделанную афёру. «Всю сумму я заплачу тебе сам, но с него ты возьмёшь половину. А ещё лучше треть. С финансовым положением у него напряжёнка, но уровень гордости в крови повышен до невозможного». Даня на это лишь ехидно хихикнул, заявив о том, что «и до такого олуха, как ты, когда-нибудь дойдёт, и, наконец, дошло», и действительно назвал Диме сумму в три раза меньше обдуманной в голове. – А лучшим друзьям полагаются скидки. К тому же, он сдаёт не потому, что в деньгах нуждается, а просто переезжает жить к девушке, ну а квартиру в порядке содержать надо. Ну а кто это сделает лучше, чем тот, кто в этой квартире на данный момент проживает? Так что и цена чисто символическая – считай, это тебе вознаграждение за то, что ты здесь будешь порядки наводить. Цветы поливать и так далее.
-Ко мне столица поворачивается другой, неизвестной мне стороной, - усмехнулся Дима, наконец усаживая свою неугомонную пятую точку. – И даже не знаю, радоваться мне этому или огорчаться.
-Избушка-избушка, повернись ко мне передом, - уголки губ Влада поднялись вверх, и сам он заполнил комнату звонким смехом. – А к родному Мухосранску задом.
-Сам ты Мухосранск, - недовольно буркнул Дима, вздыхая. – Я из Уссурийска.
-Пора бы уже забыть об этом, провинциальный мальчик. И обзавестись московской пропиской, - копируя Бикбаевский тон, хохотнул Соколовский. – Кстати, о птичках. Ты уже готовил что-нибудь?
-В смысле? – не понял Дима.
-Ясно. Тогда задам вопрос по-другому: с чем ты в ГИТИС поступал? С каким номером?
-Монолог Апухтина, - улыбнулся Бикбаев, вспоминая, какой фурор произвёл тогда на приёмную комиссию. И как его взяли сразу на бесплатное, даже не дожидаясь опубликования результатов традиционно в августе.
-Да уж, не подходит, - скептически нахмурился Влад, что-то тщательно обдумывая. – Нам что-нибудь надо…как тебе сказать… Мальчик, наступающий на души людей всех полов и возрастов, растаптывающий их сердца на раз, одним взглядом покоряя и порабощая. Но при этом с совершенно детской, искренней улыбкой и чистыми глазами. Это – то, что мы ищем. Вернее, что ищет Игорь, а он у нас, по сути, самый переборчивый в вопросе о задействованных актёрах. Его даже папе не всегда удаётся уговорить. Оценивающий глаз режиссёра, что тут сказать.
-Дориан?.. – последних слов Дима уже не слышал, отчётливо представляя себе того самого мальчика, которого описал Влад. И сомнений быть не могло: воплотить именно эту роль он сможет без проблем.
-Хм… - а вот Соколовский, кажется, серьёзно призадумался. – Ты знаешь, между Максом из фильма и Греем что-то общее проглядывается. У тебя есть что-то на примете, какой-то отрывок?
-Я тебя не подведу, Влад. И себя тоже.
12.
Последние три дня перед кастингом Влад был сам не свой. Казалось, он волновался больше самого Димы, хотя у того уже возникало желание сначала разбить всю посуду, благодетельно оставленную Даней, потом порвать на себе волосы, напиться, прекрасно зная пагубное влияние алкоголя на свой организм, и послать всё к чертям собачьим. Соколовский же, оставаясь внешне как бы спокойным, действительно что-то делал и даже поднимал боевой дух Бикбаева.
-Если ты в себе сомневаешься, - неожиданно серьёзно и твёрдо заявил он как-то нервно постукивающему пальцами о столешницу Диме, - то хотя бы имей совесть верить мне. Или я тебе давал повод себе не доверять?
-Нет…
-Тогда распечатки в зубы, и иди учи. Импровизация – это, конечно, всегда хорошо, но будет весьма комично, если ты забудешь текст во время выступления.
И Дима выучил созданный своими же усилиями полилог. Вернее, монолог с участием трёх лиц, как бы не смешно это звучало. Он хотел показать себя триединым, в трёх ипостасях сразу: чистым, светлым Бэзилом, циничным и рассудительным лордом Генри и мальчишкой, запутавшимся в себе и поддавшимся влиянию, - сначала наивным и кротким, но затем надменным, и в своей надменности жестоким. Это было сложно – вжиться одновременно во все роли и создать на их основе одну-единственную; было невыносимо трудно не потеряться, не забыться, продумать каждый шаг и каждый взгляд, каждый кивок головы. Но зато увиденные впервые Димой так ярко сияющие глаза Влада того стоили…
-Это…это просто потрясающе, Дим!!! Я восхищён… - его глаза, нежно-голубые, как утреннее небо, плескались чем-то неопознанным. На дне их искрились слёзы, такие чистые, что их хотелось стереть губами. Поймав себя на этом удивительном открытии, Дима и сам не заметил, как оказался в крепких и таких нежных объятиях этого взрослого ребёнка…
А потом начались последние приготовления. Тщательно подготовить костюм – Влад лично продумал его до мельчайших деталей, набросав на тетрадном листе приблизительный эскиз и постепенно добавив туда акцентов и тончайших ноток. Сам отнёс этот эскиз знакомому художнику по костюмам, работавшему когда-то с его отцом, сам же забрал готовую одежду. Костюм был как бы двухслойным, и верхний, снежно-белый слой буквально двумя ловкими движениями пальцев снимался маленькой застёжкой на плечах и ногах, открывая взору нижний – бархатно-чёрный, с агрессивными заклёпками и грубо выкроенными карманами. «Вот так эффектно зло побеждает добро», - прокомментировал свою задумку Соколовский, сверкая глазами. Было видно невооружённым глазом – Всеволод Андреевич доволен. Только так. И никак иначе.
Второе – сделать из «провинциального мальчика» Димки столичную конфетку Дмитрия Бикбаева, сводящего с ума одним только взглядом и покоряющего мир одним лишь взмахом ресниц. Много работы не потребовалось – всего-то вернуть ему веру в себя и слегка огранить несколько неуклюжий алмаз. Стильная стрижка, перекраска из русого в платиновый блонд, укладка – и «конфетка» просто ослепляет…
…-Всё, Дим, я тебя высажу здесь, - свернув на обочину, Влад остановил машину в пяти минутах ходьбы от театра, где проходил кастинг. Места нужно было много, так что Андрей Соколовский на мелочи не разменивался. – Засекут нас с тобой вместе – неприятности будут у обоих.
-Да это понятно… - нервно покусывая шрамик на нижней губе, выдохнул Дима. – У меня всё получится, у меня всё получится… - аутотренинг, предложенный ему Владом, где-то на подсознательном уровне срабатывал. По крайней мере, пальцы предательски дрожать перестали.
-Of course! – засмеялся Влад, отстёгивая ремень безопасности и подвигаясь к Диме поближе. – Не забудь скинуть мне смской свой номер, чтобы я знал. А это тебе талисман на удачу… - тонкие чувственные губы попали в самую точку, найдя пухлые губы Димы. Ласкали нежно, невесомо, касаясь так, словно крылья бабочек касаются лепестков недавно распустившегося цветка. Не углубляя поцелуй, а еле касаясь приоткрытых губ, нежа и купая в удовольствии. «У тебя всё получится. Ты талантлив. И я в тебя верю», - твердили нежные губы, ни капли не лицемеря и не привирая. «Я знаю… С тобой у меня всё выйдет», - отвечали другие… Как ни странно, отторжения внутри себя Дима не почувствовал. Это правильно – целоваться с тем, кто вызывает в тебе интерес, правда же?..
13.
Со сцены вышел соблазнительный брюнет в брутально-чёрной рубашке, застёгнутой лишь на две нижние пуговицы, и узких джинсах, облегающих, будто змеиная кожа. В глазах огонь, по лицу стекают капельки пота, но по нему видно – своим выступлением он доволен. Да и не мудрено: он считал себя безумно талантливым, и равных ему нет.
-Один из лучших номеров. Я ставлю на него, мне он нравится, - Игорь счастливо улыбнулся, уже представляя, как этот типаж будет смотреться в его новом фильме. Направить немного в другое русло, избавляя от столь сексуальной агрессивности, граничащей с садистской жестокостью, добавить сахаринки – и вот он, современный Дон Жуан, сердцеед и ловелас! – Думаю, дальнейшее продолжение кастинга бесполезно, лучшего мы вряд ли найдём.
-Не торопись, Игорь, - внимательно разглядывая анкету, попросил его Андрей. – Вдруг ты упустишь очередную звезду российского кино где-то в толпе за кулисами? Ты же себе потом сам этого не простишь.
-А мне он не понравился, - скептически усмехнулся Влад. – И вот с таким самоуверенным снобом я работать не собираюсь, - да, он верил в Диму. Он более искренен. Он сияет, сгорает на сцене и вновь возрождается. А этот…просто горит и тухнет. Для него это обязанность, для Бикбаева же – новая жизнь, и никакой другой он не знает. – Посмотрим, какие ещё сюрпризы нас сегодня ожидают, и я разочаруюсь, если здесь не будет никого лучше.
-Влад, он просто слишком агрессивен и почему-то считает это своим превосходством, - мягко, ненавязчиво возразил ему Игорь. – Это легко поправимо. Его изюминка в том, что он умеет соблазнять. Он не сахарный мальчик-зайчик, которых мы сегодня насмотрелись с головой.
-И, тем не менее, «сахарные мальчики-зайчики» всегда пользовались спросом, а не такие вот знойные мачо, готовые уничтожить и сжечь за секунду, - огрызнулся Соколовский-младший. – А это…будет вызывать антипатию, гарантию даю.
-Даже антипатия в нашем случае будет выигрышной, Влад, - подытожил спор Андрей. – Ладно, посмотрим, что будет дальше, но пока я ставлю галочку возле него.
-И я, разумеется, - улыбнулся Игорь. – А вы? – вопрос явно предназначался Владу и некой даме скраю – автору сценария Изольде.
-Видимо, я тороплюсь, ставя ему галочку, - скромно пожала плечами она, поджимая губы. – Влад прав: он слишком возвысился в своих глазах. Если для нашего героя это очень хорошо, то для актёра это пагубно. С ним будет трудно работать. Но он талантлив, из него может что-то получиться.
-Ну вот, хоть одна светлая мысль за день: с ним трудно будет работать, - мрачно отозвался Влад, изучая списки следующих участников. Этот, предыдущий, - под номером девятнадцать-шестьдесят два, потом ещё четыре. Лица которых, сомнений быть не могло, он даже не запомнит. И последний, заветный номер «тринадцать-пятнадцать». – Я однозначно против.
-Ну и ладно, время ещё есть, - буркнул Игорь, чем вызвал бурю смеха у Соколовского-старшего. – Зовите следующего.
14.
-Следующий участник под номером тринадцать-пятнадцать! – громогласно выкрикнул сверяющий списки администратор, выискивая заветный бейдж. Наконец невысокий блондин с ясными малахитовыми глазами нашёлся в его поле зрения. – Бикбаев Дмитрий Олегович? – тот лишь слабо кивнул в ответ на молчаливое указание на выход на сцену. – Прошу.
-Спасибо, - вздохнул Дима, мысленно собираясь. На секунду прикрыл глаза, закусил губу, выгоняя из души вязкое напряжение и непонятно чему улыбнулся. У него получится. Не может не получиться…
Выпрямить спину, расправить плечи, поднять гордый, но не надменный взгляд на сидящих напротив, кротко улыбнуться одними уголками губ – всё, как учил его Влад. И добавить от себя немного шарма, обволакивающего очарования, пользуясь выигранными секундами, дабы изучить «жюри». Изысканная блондинка с длинными волосами, не молоденькая девочка, но ещё и не дама в возрасте – лет тридцать пять на вид, но с мудрыми глазами. Взгляд оценивающий, цепляющий, немного даже холодный, на табличке «Изольда Файн». Да уж, форма соответствует содержанию… И хорошо бы, если она действительно «файн»…
Дальше – Игорь Панин. Ага, это тот самый режиссёр, о котором говорил Влад. И ему надо понравиться больше всех. Кареглазый брюнет, с очень пристальным взглядом и слегка прищуренными глазами. Кажется, он в душу смотрит. Но что-то в его внешнем облике цепляет, забавляет даже, и Диме он пригляделся. Его не нужно очаровывать, ему нужно показать себя с лучшей стороны…
А вот отец и сын из семейства Соколовских. Влад очень похож на отца – у того такие же небесно-синие глаза, тонкие розоватые губы и смешинки во взгляде. Вызвать у него расположение так же не должно составить труда – его как раз можно очаровать, и он на это поддастся.
И Влад… Который сейчас смотрит на него и улыбается. Нежно, мило и как-то… не свойственно. Дима привык к его улыбке, но дерзкой, насмешливой, иногда даже холодной, но не такой тёплой и согревающей.
-Ну что ж, приступайте, - немного раздражённо махнул рукой режиссёр, потирая виски. Он устал, а выбор сделал уже давно. И все эти смазливые мальчики его достали…
И Дима «приступил», покидая все мысли об этой четвёрке. Он отдавался целиком и полностью своему образу, вживался в него. «Дмитрий Бикбаев? А кто это? Я знаю только Дориана, Генри и Бэзила…»
Восхищённый взгляд, и в нём столько любви и тайны… «Дориан для меня теперь – всё моё искусство…Я люблю его». Тёплая улыбка, горящие восторгом и чуть ли не поклонением глаза – они любили. Любили этого глупого, но до боли в сердце прекрасного мальчика с белокурыми кудрями…
И тут же в них появилась властная насмешка, слегка саркастический прищур, цинично сжались губы: «Совесть – официальное название трусости, вот и всё». Фривольно рассесться на стуле, позволить себе некую брутальность и расслабиться. «Ты любишь всех. А любить всех – значит не любить никого».
Самоуверенность сменилась кротостью, циничная, ироничная ухмылка – наивной улыбкой, в глазах – хрусталики чистой воды. Скромный красивый мальчик – не более. И резкий голос с ноткой сатиры: «Цель жизни – самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность – вот для чего мы живём… Единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему… Я никогда не искал счастья. Кому оно нужно? Я искал наслаждений… »
Хорошего влияния не существует. Любое влияние уже безнравственно…
И вот мальчик обретает уверенность в себе, его глаза наполняются счастьем…и любовью. Руки обнимают силуэт невидимой девушки-актрисы, душа рвётся наружу, и губы тихо шепчут: «Здесь я нашёл её, богиню среди смертных. Когда она играет, забываешь всё на свете…»
И тут же резкий толчок, губы изгибаются в презрительной гримасе, на лице застывает маска ненависти и отторжения. «Холодна и бездушна…», «Совершенно изменилась». «Вы убили мою любовь».
И первый ужас от изменения в воображаемом портрете. Зрачки увеличиваются, губа закушена до белой полоски, и боль… Она просто излучается волнами. А потом пришло понимание, и вновь усмешка исказила красивое лицо.
«В вас всегда будут влюбляться, и вы всегда будете влюблены в любовь». Резким движением руки белая шёлковая ткань слетела и расстелилась у ног своего неблагодарного хозяина. Чёрный бархат в сочетании с белой кожей и ужасающим блеском в глазах, всеуничтожающим огнём. «Зло было для него лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни…»
А затем присесть на корточки, приобнимая сорванную ткань и прижимая её к губам. Тоска, боль, разочарование и понимание. «Боже, чему я поклонялся! У него глаза дьявола!» Разорвать ткань в клочья, порвать к чёрту весь этот мир, потому что смысла в этой жизни больше нет… Ангел умер. А вместе с ним и всё остальное.
А потом… Пустая оболочка, выполняющая какие-то действия на автомате. Обнять воздух, отпустить, фальшиво улыбнуться, страшно засмеяться, сверкая безумными глазами. Никаких эмоций. И лишь рука сжимает реквизитный нож с вытесанными узорами на рукоятке. А затем на глазах горят слёзы. Его Дориан осознал. Его Дориан раскаялся. Его Дориан сожалеет… И он плакал. Не наигранными, лицемерными слезами, а океаном невыплесканных чувств. Дима сгорал, сходил с ума, уже с трудом вымученным шёпотом выговаривая последние слова:
-Эта красота меня погубила, красота и вечная молодость, которую я сам себе вымолил! Если бы не они, моя жизнь была бы чиста. Красота оказалась только маской, молодость — насмешкой. Что такое молодость в лучшем случае? Время незрелости, наивности, время поверхностных впечатлений и нездоровых помыслов. Зачем мне было носить ее наряд? Да, молодость меня погубила… - и Грей упал, распластавшись на холодном полу и закрывая лицо обрывком белого шёлка. Это его последняя надежда…
Но поднимался уже Дима. Тяжело дышащий, стирающий капли пота с мокрого лица и чему-то счастливо улыбающийся. Он смог. Это ему сказали застывшие, смотрящие в никуда глаза Влада и его закушенная губа. Изольда аплодировала стоя, отдавая дань молодому таланту. Она что-то выкрикивала, но Бикбаев её не слышал. И лишь Игорь с Андреем о чём-то горячо перешёптывались, споря.
-Спасибо, молодой человек, - улыбнулся Панин, как-то слишком тяжело вздыхая. – Могу вас поздравить, это одно из лучших выступлений, и у вас есть все шансы получить эту роль. Ожидайте в холле.
-Ну и как вам, господа? – внимательно проследив за скрывающимся за кулисами хрупким силуэтом, Влад сиял счастьем. Дима его не подвёл, его коллеги в восторге, а значит, дело в шляпе. – Мне он нравится. Ставлю галочку.
-И я, - с диким восторгом отозвалась Изольда. – Я вижу своего героя именно таким. Он умеет перевоплощаться, он противоречив. Добро и зло борются в нём, и всё же, несмотря ни на что, побеждает добро. Интересная интерпретация, и он как в воду глядел. Наша «конфетка» тоже раскается. Если и есть актёр, который сможет сыграть эту роль так же превосходно, мы его уже не найдём.
Влад ликовал. Диме удалось зацепить Изольду – именно из-за неё браковались абсолютно все, кто претендовал на эту роль. Именно благодаря ей проводился этот кастинг, хотя раньше Игорь с отцом лично приглашали именитых актёров, и никто из желающих с улицы попасть туда не мог. Но Изольда, согласившись предоставить своё творение в качестве сценария на новый фильм, поставила жёсткое условие: мальчик, исполняющий главную роль, та самая «конфетка», должен быть неизвестным, неиспорченным шоу-бизнесовой тусовкой.
-Хорош, да, хорош, - Андрей тоже поставил галочку и улыбнулся. – На уровне с тем самым брюнетом… Головиным, кажется. Для меня они пока на одном месте. Оба харизматичны, талантливы, по-своему необычны и интересны. И очень разны. И, если честно, я в замешательстве, - засмеялся он, кивая на соседа справа. – А ты что скажешь, Игорёк?
-Нет, я вашего восторга не разделяю, коллеги, - Панин устало потёр глаза, откидываясь на спинку кресла. – Да, талант, несомненно, в нём присутствует, но… Ему не хватает той агрессивности, сжигающей экспрессии. Он гибок, а должен быть твёрд, как скала. И да, я уже говорил, смазливые мальчики мне вот где уже, - кисть плавно обняла горло и безвольно упала на стол. – Я против.
-Три-три, - усмехнулся Андрей, разглядывая список предварительно прошедших. Их всего двое. – У нас ничья. Что делать будем?
-У них были совершенно разные образы, Игорь, - Влад не сдавался. Вот теперь в игру вступал он, и подвести Диму права не имел. – Может, он тоже может сыграть жаркого мачо, сексуально-агрессивного и агрессивно-сексуального, - он фыркнул с получившегося каламбура и с вызовом стрельнул глазами-молниями в оппонента. – А вот сможет ли тот стать белым и пушистым котёнком, я сомневаюсь.
-Да, я согласна с Владом, - улыбнулась Изольда. – Давайте устроим им баттл. Дадим по два отрывка из сценария, чтобы разглядеть их в двух разных ипостасях каждого, запрём на час в гримёрке, лишая всяких средств коммуникации, пусть готовятся. И потом определим победителя.
-Делайте, что хотите, - скептически махнул рукой Игорь. – Надеюсь, это не будет пустой тратой нашего времени.
15.
-Не волнуйся, у тебя получится. Да ты его порвёшь! – Влад вызвался сам лично провести инструктаж прошедшим Бикбаеву и Головину по поводу их дальнейшей работы. Условия жёсткие, времени на подготовку катастрофически мало. – Он, кстати, уже сейчас вернётся из «кабинета задумчивости», так что мне пора уходить. И через него я передам сценарии. Запомни: вам нужно будет обоим представить по два одинаковых отрывка. С первым ты легко справишься, там просто монолог-исповедь, что-то наподобие того, что ты делал в своём «Дориане». Во втором же сложнее: тебе нужно будет постараться брутального мачо из себя состроить. Так что соблазняй, зажигай, очаровывай. Всё, я пошёл. Удачи.
Диму вежливо попросили сдать мобильный и провели в небольшую, но уютную гримёрку, обеспечив пол-литровой бутылочкой минералки, папкой со сценарием и простым карандашом. В замке зазвенел ключ, и его оторвали от окружающего мира. Тишина только помогла сосредоточиться, и с образом раскаявшегося юнца ему действительно удалось легко справиться. Картинка ясно и отчётливо встала перед глазами, текст также запомнился быстро.
Но со вторым заданием…возникла проблема. В данном ему сценарии нужного монолога просто не было. Между двадцать четвёртой и двадцать шестой страницей не было ничего…
и ещё маленький кусочек-…Я снимаю свою кандидатуру, Влад… - время, отведённое на подготовку, вышло, а ему так и не удалось вызвать администратора с просьбой заменить сценарий. Не помогли даже крик и стук в запертую дверь. – И…спасибо за всё, что ты сделал для меня, но…
-Никаких но, - грубо перебил его Соколовский. – Ты должен объяснить им всю ситуацию. Или это сделаю я. Сиди здесь и никуда не уходи. А я пойду посмотрю в глаза этому… - Влад с чувством цокнул языком, запихивая вырывающиеся матерные слова назад, - Головину. Жди, - и он скрылся за занавесом, отделяющим закулисье от сцены. Его затея должна помочь Диме. Обязана.
-Ну что, господа? – он фыркнул вслед выступившему только что Головину и уселся на своё место. – Ваше мнение не изменилось?
-Он прекрасен, Влад, - Игорь ликовал. В его глазах читался непередаваемый восторг. – И с ролью белого, пушистого котёнка, как ты говоришь, он отлично справился. И ты зря демонстративно ушёл с его выступления, иначе стал бы свидетелем его безоговорочного триумфа. Так что…
-Мы ещё не видели выступления второго участника, - хмуро отозвалась Изольда. – И я уверена, у Бикбаева получится лучше. Я пока не буду делать поспешных выводов, но свою галочку пока не уберу. Я верю в Диму.
-Я ставлю галочку Головину, - вздохнул Соколовский-старший. Эти разногласия его утомили. – Он достоин. Если Бикбаев выступит так же хорошо, я буду только рад. Так что решайте сами.
-А Бикбаев выступать не будет, - жёстко, слишком резко осведомил присутствующих Влад. – Кто-то вырвал ему лист из сценария. И да, передать сценарий Бикбаеву я попросил Головина. Так что угадайте, кто виновник сего действа. О, и судя по вашим каменным лицам, вы угадали – так быстро! – Влад с нескрываемым торжеством в глазах рассмеялся. – Вот вам и агрессивный мачо. И по совместительству редкая сволочь.
-Я ставлю галочку Бикбаеву, - немного глуховатый, но твёрдый голос Игоря. Четыре-три в пользу Димы. – И он становится актёром, исполняющим главную роль.
16.
-Ну и как тебе это удалось? – уставший, но счастливый, Дима сидел на переднем сидении около Влада. – Я ведь даже ничего не успел показать…
-Понимаешь, Димочка… - свернув на другую улицу, дабы избежать нежелательных пробок, улыбнулся Соколовский. – Я просто умею держать слово. А если серьёзно… Когда-то в начале девяностых, когда в России кинематограф кризис переживал, тогда ещё актёра Игоря Панина «доброжелательные» конкуренты зарезали на кастинге единственного снимающегося на ту пору приличного фильма. Испортили костюм, реквизит, и всё такое… В общем, от участия ему пришлось отказаться, потому что не с чем было выступать, а делать новый номер за пятнадцать минут - нереально. И, уже став режиссёром с лёгкой руки поддержавшего его Андрея Александровича Соколовского, то бишь моего отца, он никогда не брал к себе в команду подлецов и завистников, способных на гнусные поступки. И талант – ещё не всё, на что он обращает внимание. Так что… Головин по умолчанию стал для него недостойным этой роли.
-Скажи, Влад… А если бы не это… Они его бы выбрали, да?..
-Не факт. Ты же не выступал, - пожал плечами Соколовский, выезжая на относительно свободную дорогу и прибавляя скорость.
-Он талантлив. Я слышал за кулисами, как он выступал… - тяжело вздохнул Бикбаев. Он бы так не смог. Ярко, эффектно, за доли секунды покоряя своей сексуальностью, соблазняя и заставляя сердце чаще биться. Это не его ипостась, и жарким красавчиком он никогда не был.
-Талантлив, - не предпочёл нужным скрывать Влад. – И, если бы не ты, он бы прошёл без проблем. Но… увы, гениальность в одном непременно компенсируется за счёт отсутствия чего-нибудь ещё. В его случае это отсутствие морали, - Соколовский странно усмехнулся, остановив машину. – Ну, вот мы и приехали. Это место идеально для того, чтобы здесь отметить наш успех.
Дима вышел, широко распахнутыми глазами осматривая ресторан, у которого они остановились. Мило, не пафосно, и с виду даже уютно. Ему должно понравиться…
И за этими приступами любопытства Бикбаев даже не заметил, как в урну полетел сжатый комок бумаги с номером страницы двадцать пять…
17.
Местечко, где они сидели, было действительно очень уютным. Здесь не было кричащего пафоса и неприличной роскоши, как в «Астории», где они были в прошлый раз. Сочетание белого и зелёного успокаивало и навеивало какое-то умиротворяющее настроение, позволяло расслабиться и получать удовольствие от жизни. Влад тонко угадал его желание – просто отдохнуть, не напрягаясь среди всякого бомонда.
-За наш сегодняшний успех, - в голубых глазах Влада игриво плясало пламя свеч, и губы улыбались. Он был расслаблен, счастлив и светился лучезарным сиянием. Таким Бикбаев его ещё не видел, или весь секрет заключался в уже выпитом бокале вина. – За тебя.
-Спасибо, - Дима мягко улыбнулся, чувственно приоткрывая полные губы. Влад ещё помнил их терпкий вкус мятного «Тик-така» и сейчас откровенно пялился на них, ничуть не стесняясь этого. – Мой успех, на самом деле, и твой успех тоже, - искорки в его зелёных глазах полыхнули и засверкали огнём. – И, я так понимаю, сегодня ты пожелаешь своего вознаграждения, не так ли?
-Умный мальчик, - улыбнулся Соколовский, пригубив вино. – А сейчас я тебя тупо спаиваю, чтобы ты был посговорчивей, - по его насмешливому тону и прищуренному взгляду было трудно понять, шутит он или говорит серьёзно.
-Гениальный план, - подыграл ему Бикбаев, смотря на него сквозь прозрачный хрусталь бокала. – Сам придумал или кто помог?
-Ёжик, - необидно фыркнул Влад, резко меняя тон с ироничного на тёплый, дружеский. – Обещанное надо выполнять, и три года ждать я не собираюсь, - обнажил белоснежные зубы он. – Да и чего вообще бояться? Конечно, «безопасный секс, самый лучший чай» - вариант не для меня, но я у дерматовенеролога стабильно проверяюсь, последний раз на прошлой неделе был, так что сюрпризов не будет. В тебе я, в принципе, тоже уверен. Наивный провинциальный мальчик, которого бросила девушка, в этом плане опасности не составляет. Кстати, а можно вопрос? Хоть я и знаю ответ… Как у тебя обстоят дела с непротивоположным полом?
-Никак, - скривил губы Дима, пряча глаза за бокалом. Того, что ему предстоит пережить, он боялся. Говорят, в первый раз это больно…
-Ага, девственник, значит? – Соколовский внезапно развеселился. Для него это было неудивительно, просто хотелось поиграть на чувствах Димы, раззадорить его. Для дела полезно.
-Может, тебе ещё медицинскую карту показать? – огрызнулся Бикбаев, с глухим треском ставя многострадальный бокал на стол.
-А у тебя с собой? И да, меня интересуют данные двух врачей: уролога и проктолога, - Влад разразился звонким смехом, но скоро прекратил. – Так всё-таки?
-Можешь не беспокоиться, там, - Дима томным голосом выделил это слово, - ты будешь первый. Так что у тебя есть превосходный повод для гордости. Поздравляю, - принимаясь за еду, он отвёл глаза. Щёки предательски наливались румянцем, и горели кончики ушей. Приятного аппетита, Дима.
-Я не сомневался, - добившись желаемого результата, Соколовский клацнул языком. – Я всегда мечтал получить этот драгоценнейший трофей, и, о боги, я его получил! – он снова рассмеялся. – Ладно, следующий вопрос. А как у тебя вообще с сексуальным опытом-то? Я не буду заниматься сексом с бревном?
Уши и щёки Бикбаева покраснели ещё больше, и он, делая вид, что очень увлёкся лазаньей, помедлил с ответом. Перед глазами снова встал образ Насти, и он вздохнул.
-Случайными связями я не перебиваюсь, считаю это низким, - гордо вздёрнув голову, ответил он. – А постоянная девушка у меня была одна на протяжении пяти лет. Её вроде всё устраивало. Ещё вопросы будут?
-Ага, - Влад в предвкушении облизнул губы и томно закатил глаза. Ему нравилось смущать своих «партнёров», но он всегда безошибочно находил ту грань, которую переходить нельзя, если он всё же желает провести эту ночь ненапрасно и с интересом. – Понял, - он мягко улыбнулся, нежно касаясь Диминой руки своей. Тепло от этого прикосновения прошило всё тело, и Бикбаев расслабился. – Расскажи мне о себе, Дим. Что-нибудь, что считаешь о себе интересным.
Дима хмыкнул, припоминая, что «интересного» для мажора Влада Соколовского может быть у жизни «провинциального мальчика». И, сделав глоток вина для храбрости, он легко улыбнулся, еле заметно приподняв уголки губ:
-Что может быть интересного в жизни у человека, последние полгода думающего лишь о том, как заработать себе на хлеб? – пожал плечами он. – Родился и вырос в «Мухосранске», - иронично скривив губы, он стрельнул глазами в собеседника, - в шестнадцать поехал «покорять столицу». Поступил в ГИТИС, параллельно подрабатывал курьером, затем официантом, после второго курса получил приглашение в театр. И мой выпуск как раз совпал с фактическим крушением того самого театра, а вот «краснодипломированный» студент с актёрским образованием оказался никому не нужен. И, уже практически отчаявшись, он находит свой подарок судьбы в виде одного нахального мажора, который вытаскивает его из грязи в князи. В обмен на одну маленькую услугу, не так ли? – Бикбаев чувствовал, что его ведёт, но остановиться уже не мог. Оскорблённая гордость ещё вопила: уйди, не унижайся, ведь ещё не поздно! И заткнуть её не мог даже выпитый алкоголь.
-Безумно интересно и увлекательно, - Соколовский, казалось, даже не заметил столь обвинительного замечания в свой адрес. – Правда, в твоём вопиющем повествовании есть маленькая неточность, - сделав ещё один глоток вина, он метнул сжигающую молнию в сторону Димы и хихикнул. – Определение «нахальный мажор» как-то со мной не стыкуется.
-Да ладно? – Бикбаев иронично сдвинул брови. – Забавно.
-Не веришь? – Влад мгновенно посерьёзнел. – Так я тебе расскажу. Между прочим, несмотря на мой юный возраст и на то, что я только первый курс закончил, я уже официально трудоустроен. И даже получаю зарплату на карточке, - он снова засмеялся. – Ну, правда, работаю я в офисе у отца, но, тем не менее, на мою работу никто пожаловаться не может. А теперь, Дмитрий Олегович, разрешите представиться, - он встал, держа спину идеально ровно, сделал серьёзное лицо, резко взрослея, и протянул руку Диме в приветственном жесте. – Всеволод Андреевич Соколовский, PR-менеджер проектов отца, ну и на время твоих съёмок в фильме, и твоих тоже, - он сел на место, мягко улыбаясь. – И, опережая всякие вопросы, предупреждаю сразу: я занимаю эту должность не потому, что продюсер – мой отец. Просто я умею разговаривать с людьми. Где надо, улыбнуться, где надо, и пригрозить. Я умею отстоять свою точку зрения, и даже именитые дядьки, которые раза в два меня старше, заглядывают мне в рот, стараясь угодить. И тебя я сделаю звездой.
-Звёзды на небе сияют, - внимательно выслушав Влада, хрипло заметил Дима. В нём боролись противоположные чувства – уважения и презрения. Он верил и не верил одновременно. Его пугала самоуверенность наглеца, но в то же время внушала доверие и уважение. – А ты сможешь дать мне работу, вот и всё.
-А ещё деньги, славу и признание, - улыбнулся Влад. – Ты либо недооцениваешь меня, либо абсолютно не уверен в себе. И то, и тем более другое мы будем искоренять. И начнём прямо сегодня ночью, - губы прошлись по Диминой скуле, лаская, остановились около уха и тихо шепнули: - Ты красивый. Ты талантливый. У тебя всё получится.
-Влад… - еле слышно вытолкнул из себя Бикбаев. – Поехали уже…
18.
Всю дорогу домой они провели в молчании. Дима сидел на заднем сидении, категорически отказываясь ехать впереди, мотивируя это «нетрезвым состоянием водителя», на что Влад только фыркнул «не впервой». Бикбаев уткнулся в окно, разглядывая проплывающие мимо неоновые вывески, погружённые во мрак ночи жилые дома, в которых кое-где мерцали окошки, проходящих по слабо освещённым проспектам случайных людей. Но перед глазами он видел только туман, и, даже до боли кусая губы, картинку изменить не мог. Он…боялся. Боялся складывать себя завтрашним утром с нуля…
Влад сразу заметил его внутренние стенания, отлично его понимая. Боится? Ничего. От страха есть одно лекарство – нежность. Нежность, ласка, уют и полное лишение ответственности. Будь свободным от всего – и бояться уже нечего. Мы боимся только того, от чего зависим, – эту аксиому Влад помнил ещё с детства, и это не раз повторял ему отец.
-Приехали, - коротко сообщил он, останавливая машину около подъезда.
-Угу, - кивнул Дима. Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и прикрыл глаза. Стало легче, но так же быстро лёгкость отступила.
-Ты слишком напряжён, - в лифте Соколовский позволил себе обнять Бикбаева и мягко вплести пальцы в его волосы, поглаживая и расслабляя. Он владел искусством массажа просто восхитительно, и под его руками Дима действительно облегчённо выдохнул. – Но это поправимо, - удовлетворившись результатом, Влад отпустил его. Одновременно с этим открылись створки лифта. – Давай в душ, а лучше прими ванну, и я тебя жду. И, ради Бога, не торопись. Ты мне нужен расслабленный, спокойный и разнеженный. Дуй, - Влад позволил себе тихий смешок, и, войдя в квартиру следом за Димой, направил того в первую дверь налево, где располагалась ванная комната.
-А ты разве не со мной? – бровь Димы игриво взметнулась вверх в ироничной гримасе. – Или ты любишь трах с комфортом?
-О да, я уныло предсказуем и традиционен, - шутливо закатил глаза Соколовский. – И кровать-двуспалка – верх моего воображения. Иди давай.
Дима послушно скрылся за дверью ванной, прижимаясь к ней затылком и закрывая глаза. Включать свет он не спешил, полностью отдаваясь темноте и пытаясь найти в ней спокойствие. Страх, кажется, лишь усиливался, а ещё просыпался стыд. До сегодняшнего вечера Бикбаев полностью не осознавал то, во что вляпался – он продался. Как последняя шлюха продаётся за деньги, так и он продался за роль. Пусть и главную. Пусть и у крутого продюсера. Пусть и юному мальчику с красивыми глазами, а не какому-нибудь толстому денежному мешку среднего возраста. Он продался. И это уже повод ненавидеть себя…
Тем временем Влад чувствовал себя взаправдашней золушкой. Застелить постель чёрным постельным бельём (ему так и мерещилась Бикбаевская бледная кожа на бархатного цвета шёлке), расставить на полках, столе и прикроватной тумбочке ароматические свечи, задёрнуть шторы, не пропуская яркий свет полнолуния в их уютную обитель, под подушку засунуть все необходимые предметы… На тумбочку у постели – начатую бутылку вина и бокал. Один. Больше не нужно. Никогда ни перед кем он так тщательно не готовился, хотя «партнёров» в его постели было немало. Но таких – ещё не было никогда.
-Я готов, - в комнату, глядя распахнутыми глазами на фестиваль свеч, вошёл Дима. Капельки воды стекали по открытой шее вниз, оставляя полоски на слегка вздымающейся груди и переходя на подрагивающий живот, да так и замирали на мохнатом жёлтом полотенце. Волнуется… Это нормально. Если бы Дима так просто смирился и не запаривался над происходящим – Соколовский был бы в нём разочарован.
-Красивый, - собрав капельку со щеки губами, Влад с нескрываемым восхищением улыбнулся. – Подожди меня. Я быстро.
Смущение вновь овладело Бикбаевым, и он тяжело вздохнул. Всё только начинается, а он, кажется, уже обессилен и выжат, как лимон. И пусть от него уже ровным счётом ничего не требуется, кроме как покориться и спокойно плыть по течению, - он так не мог. Уснуть бы поскорее… И до утра, не помня этой кошмарной ночи – времени его самого большого позора в жизни…
-
-
28.07.2012 в 01:15уже не терпится узнать, как Дима со вторым заданием справится...ммм
-
-
28.07.2012 в 12:48а как вы думаете, как он выкрутится?
-
-
28.07.2012 в 12:52таво на сцене сделает
-
-
28.07.2012 в 12:57а от таво на сцене Влад будет в восторге
но пока он ограничится только поцелуем-
-
28.07.2012 в 13:00поцелуем?
-
-
28.07.2012 в 13:08поцелуем с Владом, который уже был
-
-
28.07.2012 в 13:19да я заметила, что был
все будут в шоке,да?
-
-
28.07.2012 в 13:34а Влад соблазнился уже давно
-
-
28.07.2012 в 13:37-
-
28.07.2012 в 13:41-
-
28.07.2012 в 13:43-
-
28.07.2012 в 14:14-
-
28.07.2012 в 16:02-
-
29.07.2012 в 14:51-
-
29.07.2012 в 15:10тем более, то, что мне не понравилось, я уже тебе писала
то, что мне не понятно было, я у етбя спрашивала..а ты ответила??
жду дальше..предвкушаю читать дальше любофь
-
-
29.07.2012 в 15:16стока сюжетных перипетий случилось, какое у вас отношение к произошедшим событиям?
я всегда знал, что таво для вас - самое интересное место
-
-
29.07.2012 в 15:28и даже не могу с этим поспорить
но это не скоро будет, так что, я могу покурить еще
стока сюжетных перипетий случилось перипетий..читать дальше так вот, я рада за Диму, что он получил роль, не без помощи Сокола, есестна, это понятно
та клянчи, хоть шо хош делай
-
-
29.07.2012 в 15:39как сказать, коть
читать дальше
-
-
29.07.2012 в 15:44а я тут причем?
читать дальше
-
-
29.07.2012 в 15:47читать дальше
-
-
29.07.2012 в 15:51вы так косвенно и непалевно совсем, предлагаете мне быть вашей..ээм..бэтой?
читать дальше
-
-
29.07.2012 в 15:58читать дальше
-
-
29.07.2012 в 16:02читать дальше
-
-
29.07.2012 в 16:06читать дальше
-
-
29.07.2012 в 16:17читать дальше
-
-
29.07.2012 в 18:49а Даню Дима совратит, и Даня сам совратится
-
-
29.07.2012 в 18:58а Даню Дима совратится, и Даня сам совратится
сама поняла, что написала?
-
-
29.07.2012 в 19:11читать дальше
-
-
29.07.2012 в 19:23-
-
29.07.2012 в 19:26